Влюбленная, обреченная, заговоренная - И. Б. Циммерманн
Бенико снова выпрямилась и пару секунд задумчиво смотрела на Мону.
– Она же ёкай, верно?
– Да, Бальтазар сказал, что она – гибрид. Вепрь, лев и… ну, остальное мы из-за ее размера не распознали. Видимо, она одна из ночных духов.
– Вообще-то в детстве за ними довольно легко ухаживать.
– Что-о-о-о? – Моне потребовался весь ее самоконтроль, чтобы не затрясти Бенико за плечи. Все сведения о ёкаях из книг, интернета, даже от Бальтазара оказались расплывчатыми, а насчет воспитания детей вообще не нашлось ничего полезного. Существовало столько разных видов в одной только Японии, но да – ведь Бенико родом оттуда же.
– Мне приходилось иметь с ними дело. К тому же в Японии эльфов тоже причисляют к ёкаям, хотя мы – нечто иное. Очень раздражает, когда всех существ называют духами, ну да ладно.
– А малыши? – прямо спросила Мона. От Бенико не укрылась настойчивость в ее взгляде.
– У ёкаев правда крайне редко бывают дети. Там скорее животные, когда очень стареют, становятся духами. Так что Тиффи действительно особенная, потому что ее мама и папа, должно быть, были старыми ёкаями.
– Как вы думаете, я правильно все делаю? Бальтазар сказал, что она как обычный ребенок, только с другим чувством голода. Но иногда она больше напоминает мне котенка.
От звонкого смеха Бенико ее розовые локоны запрыгали. Сегодня она украсила волосы блестящими золотыми звездами, на которые Мона нервно косилась в надежде, что следующей ночью не найдет какие-то из них между подушками.
– Думаю, это просто ребенок с частичкой маленького зверька внутри?
К сожалению, это не ответило на вопрос Моны. Как вырастить смесь льва, кабана и младенца?
Внезапно перед ними раздалось тихое хрюканье, и когда все трое обернулись на звук, то увидели любопытную Тиффи, которая крутилась перед ногами Бенико, устремив взгляд на бутылку шнапса.
Лед тронулся. Всего мгновение спустя Бенико сидела на кровати Моны со слезами материнской радости на глазах и демоническим поросенком на коленях, который быстро осушал бутылку и при этом с довольным видом помахивал закрученным хвостиком. Под счастливые «О-о-оу» Бенико и периодические поросячьи повизгивания Мона достала из шкафа свое пальто. Еще она кинула шарф рядом с Бенико, и, разумеется, укутать демона стало для японской сахарной эльфийки настоящим блаженством.
– Какая же она милая! Я тоже хочу малыша!
Бен, который как раз встал и снова потянулся за своей курткой, застыл на середине движения. Никогда еще Мона не видела на его лице столько разных эмоций. В глазах застыло что-то между радостью, паникой и замешательством, уголки рта дернулись, но больше всего поражал попеременно хмурящийся и разглаживающийся лоб. Что ж, Мона не могла избавить его от разговора с Бенико, который наверняка последует позже, в лучшем случае она могла его отложить.
– Эм, знаете… э-э, нам уже пора. Не поможете закрыть все окна? Занавески и все остальное?
К счастью, вскоре в дверь квартиры постучали, и неестественно одеревеневший Бен с больше ничего не выражающим лицом открыл Борису.
– Эй? Какая муха тебя укусила, друг мой?
Однако Бен лишь дернул уголками рта и прошел мимо друга в коридор, сразу за ним последовала и Бенико. Увы, без алкоголя Тиффи захотела обратно на руки к Моне, поэтому Бен и сахарная эльфийка теперь представляли собой несколько угрюмую картину подавленности.
– Ну, и что я пропустил? – спросил Борис, но Мона лишь кривовато улыбнулась и многозначительно закатила глаза. – Ладно, тогда… Бен-Бен, леди и юная леди, – позвал вампир и пошел впереди всех вниз по лестнице. По крайней мере, теперь добираться до музея стало не так проблематично благодаря машине Бориса. Со свинодемоном в электричке – подумать страшно, что могло случиться. Впрочем, учитывая наличие прочих существ в шатающихся вонючих и заблеванных вагонах, они бы вряд ли выделялись из толпы.
– Вампир, оборотень, эльфийка, ведьма и демон едут вместе в музей на «Нежите-Фольскваген» охранять проклятую мумию. Там они встретятся с живой поющей скелетихой, – мягким голосом рассказывала Мона и действительно сумела успокоить малышку Тиффи. А может, помогло монотонное жужжание двигателя, но ребенок, кажется, снова устал и тут же свернулся калачиком на коленях у Моны.
– Очаровательно, – прошептал Борис. Даже у вампира при виде Тиффи начинали светиться глаза, хотя он неоднократно высказывался против семейных планов.
– Все в порядке, как только она заснет, ее уже ничто не разбудит, – пояснила Мона и почесала Тиффи за ушами. Послышался напоминающий кошачье мурчание звук, очень тихий и чередующийся с детским дыханием. Вот бы и ей так быстро засыпать, как этот пушистый комочек, завистливо вздохнула Мона.
– Вот и славно. Как прошла ночь? Пока все идет нормально? – спросил Борис приглушенным голосом и искоса посмотрел на нее.
В его глазах сверкали отблески множества уличных фонарей. К счастью, в это время суток вампир видел лучше, чем обычный смертный в самый светлый полдень. После захода солнца путешествие по Оффенбаху напоминало слалом. Зомби и люди навеселе редко обращали внимание на тротуары, а еще реже – на красных и зеленых человечков на светофорах. Однако Борис был отличным водителем, пусть и гиперосторожным. Кровососы не только видели больше, чем все остальные существа, Борис замечал даже тени, которые не видел буквально никто, кроме него. Некоторое время Мона смотрела на мерцающие городские огни, прежде чем с глубоким вздохом ответить:
– Сложно. Я постепенно привыкаю к малышке, но Бальтазар ищет ее родственников, и наверняка скоро появится кто-то, кого она знает.
– Ты с этим справишься? – Борис явно прочитал по ее лицу, как сильно она уже привязалась к Тиффи.
– Придется. Для ребенка нет никого лучше семьи, разве не так?
– Верно, верно.
– Кроме того, еще есть Носдорф. Со мной ей оставаться слишком опасно.
– Может, он сдастся? – рявкнул голос с заднего сиденья.
Борис закатил глаза.
– После такой эскалации в… как там это называется? Парк трав? Навряд ли, – он цокнул языком, и Мона вынуждена была с ним согласиться. Как бы ей ни хотелось покоя, а особенно передышки перед следующей драмой, Носдорф исполнил свою угрозу, и это определенно только начало.
– У нас почти ничего нет, расследование практически зашло в тупик. Бальтазар хочет мобилизовать ад, посмотрим…
– Что последнее вы узнали? – спросил Борис и ловко увернулся от выкатившегося на улицу мяча. То, как он объезжал препятствия и пробирался по дороге, казалось чем-то нереальным.
– После инцидента на Хеллоуин они прекратили набирать сторонников в клубе бугимена. И теперь сосредоточились на эзотериках и фанатах всего магического. Но так трудно определить, что исходит от
