Влюбленная, обреченная, заговоренная - И. Б. Циммерманн

– Но даже без учета постельной гимнастики, думаю, эту штуковина не переживет и ночь простого сна, – заметил Бальтазар и еще раз нажал на матрас.

– Эм…

– Значит, мне надо уменьшиться, – сказал он, а в следующий миг исчез.

Мона изумленно распахнула глаза, прежде чем ее внимание привлекло раздавшееся снизу мяуканье. Рядом с рубашкой, костюмом, брюками, шортами и носками, возле подушек и одеяла, черное на черном, светились два оранжевых кошачьих глаза. Четыре лапки, мягко ступая, прошли по ткани прямо к Моне, а она, сбитая с толку, протянула руку к неестественно большому темному коту, который потерся головой о ее пальцы и замурчал.

– Это весьма креативно… – пробормотала ведьма и почесала мужу подбородок.

Глава 21

Парк трав

16.12.2018

Мона уснула поразительно рано для себя самой, чем, видимо, была обязана громко мурчащему коту у нее под боком.

Однако когда она проснулась этим утром, то не обнаружила у себя на животе пушистый комочек. Вместо этого Мона прижималась к обнаженной груди очень теплого тела. Она тут же с визгом подпрыгнула и из-за недостатка места свалилась с матраса. Потом, как мячик, вскочила на ноги и уставилась на раздетого архидемона, которого едва прикрывало ее одеяло. Разбуженный Бальтазар сонно моргнул.

– Доброе утро, милая, – прошептал он хриплым голосом.

Мона какое-то время просто пялилась на него, из-за чего демон дразняще ей подмигнул. Ведьма быстро потянулась к одной из плюшевых игрушек, схватила фиолетовую репу с милой мордочкой размером с диванную подушку и бросила ее ему на промежность. Бальтазар ойкнул.

– Я иду в ванную! М-мы опаздываем, ты, пожалуйста, тоже поторопись. Завтрак и все такое, а потом сразу поедем в парк трав, – объявила она деревянным голосом, дождалась его кивка, а затем пересекла комнату, взяла халат и выбежала за дверь.

К такого рода совместным пробуждениям ей еще предстояло привыкнуть. С бывшим парнем они так и не достигли подобной близости в отношениях, если несколько месяцев вообще можно назвать отношениями. Раньше Мона уже несколько раз закрывала для себя тему любви, и все же вот она – влюблена, помолвлена, замужем… пускай в ее особенном случае последовательность оказалась обратной. Но она идеально вписывалась во влюбленность Моны.

Когда она вышла из ванной комнаты, снизу уже пахло кофе и свежими булочками. Мона ограничилась тем, что умылась на скорую руку, и торопливо сбежала вниз по лестницам в сторону кухни.

Там за старым обеденным столом, полностью одетый и словно с иголочки, сидел Якоб и читал газету. Он пробормотал: «Доброе утро», после того как Мона вбежала в открытую дверь, и снова углубился в курсы акций. Ульрике крутилась у кухонной стойки, занимаясь сразу блинами и фруктовым салатом. На ней уже было дикое платье с батиковым узором и веревочным поясом, а на шее бренчали толстые ожерелья из деревянных бусин.

На кухне царила непривычная тишина, и Мона через запинку выдавила:

– Д-доброе утро!

– Уже десятый час, – впрочем, укора в тоне Ульрике не прозвучало.

– Эм… да, мы очень извиняемся! Но… но еще ведь хватит…

– Вы, похоже, долго не спали? – оглянувшись через плечо, мать воспроизвела смесь тонкого упрека и смущающего намека.

Мона лишь робко улыбнулась.

– Вот, возьми, дорогая. Я специально приготовила без яиц, – гордо заявила Ульрике и тут же сунула ей в руки тарелку с тремя толстыми панкейками.

– Спасибо, – с улыбкой ответила Мона, зевнула и только тогда устало села. Было так странно вновь видеть всю семью вместе за столом во время завтрака, и мгновение Мона просто наслаждалась покоем.

Десять минут спустя на кухню, шаркая ногами, пришел Бальтазар и вяло опустился на стул, который подозрительно скрипнул под его весом. Якоб и ему пробормотал свое «Доброе утро» и предложил часть газеты, но демон качнул головой. Судя по всему, он не жаворонок. Мона встала и взяла со стойки несколько панкейков, в то время как мама заканчивала готовить фруктовый салат. Жизненные силы Бальтазара пробудились лишь после того, как она сунула ему под нос горячие блинчики. В его глазах вспыхнул огонь, правда, приглушенно – ему ведь нельзя было привлекать к себе внимание.

– Спасибо, сокровище мое… – тихо промурлыкал он жене, забрал у нее тарелку и усадил Мону к себе на колени. Несмотря на то что деревянный стул опять предостерегающе заскрипел, он все же выдержал вес ведьмы и архидемона. Тем не менее она не решалась издать ни звука. Бальтазар тем временем невозмутимо взял варенье и рисовые сливки для панкейков. Ульрике поставила перед каждым по маленькой вазочке с фруктовым салатом, и вот все наконец сели за стол.

– Сейчас уже… очень поздно. Мы хотим выехать сразу после завтрака, я бы предпочла попасть в парк до всех этих семей с детьми. В обеденное время там настоящий ад. Вы же успеете до десяти, да? – спросила она, выгнув брови.

Мона прожевала свою смесь из киви, апельсинов, яблока, корицы и сахара и медленно кивнула.

– О, и бойлер сломался, горячей воды хватит только на пять минут… Ну, вам все равно надо поторапливаться. Быстро принять душ, и сразу выезжаем. Да?

– Пять минут? – в ужасе пробубнила Мона, едва не подавившись куском киви.

– Если дольше, это навредит окружающей среде, разве нет? Просто поделите воду. Боже ты мой, – Ульрике только закатила глаза.

Мона внезапно ощутила, как ладонь Бальтазара сильно сжала ее бедро, и они обменялись быстрыми взглядами.

– Бальтазар, твои глаза… – прошептала ему Мона, однако демон больше не мог гасить пылающий ободок вокруг зрачков. Он явно горел желанием поделиться с ней остатками горячей воды.

* * *

– Что это за устаревшая система? И твой отец умудрился это застраховать? – бурчал демон, глядя на голые трубы. Он без каких-либо проблем разделся перед Моной и теперь стоял голый в ванной и мерз, в то время как странный маленький демонический хвостик обернулся вокруг его ягодиц и дрожал. Хорошая возможность привыкнуть к этому зрелищу. Совершенно непринужденно, без единой задней мысли принять душ вместе, так ведь делали многие парочки, правда? Мона прикусила нижнюю губу. Казалось, одна мысль об этом поднимала комнатную температуру на несколько градусов. Просто быть не может – она взрослая, давно вышла из подросткового возраста, и тем не менее от этого вида у нее краснели щеки. Высокий, спортивный, мускулы выглядели настоящими, приличными, хотя до эротической книжной обложки, возможно, и не дотягивали. Впрочем, в фитнес-клубе ему наверняка кивали с уважением. Покачав головой,