Справочник существ община г. Тальска - Анна Александровна Никода
Вылезая из погреба, она прихватила бутылку с непонятной зеленой жижей — рассмотреть при свете что это вообще такое — но не успела. В дверях, настороженно глядя на нее, стоял парень. Высокий, с нее ростом, он напоминал елку в доме у помешанного рокера — на которую в порыве вдохновения нацепили весь металл, который в доме нашелся. Мешковатая, а то и просто большая одежда, поверх которой свисали цепи, цепочки, ремни и даже кусок панцирной сетки, призванный закрыть явно специально сделанную дыру в толстовке грязно-бурого цвета. Она слышала, что поношенные вещи нынче были в тренде у молодежи и наверное вся эта амуниция стоила немалых денег, как и окраска в жгучий зеленый длинных волос, небрежно собранных в низкий хвост. У корней проглядывала светлая полоска, так что, наверное, если снять все эти побрякушки и смыть краску с волос, под ними окажется вполне симпатичный мальчик лет… шестнадцати?
Пока же он выглядел как бомж с помойки у пункта металлоприемника. И смотрел недоверчиво и враждебно — так, что Соня невольно перехватила поудобнее бутылку — единственное оружие.
— Ты кто? — спросил он, рассматривая ее.
Ох уж этот вопрос.
— Это ведь ты зашел в чужой дом без разрешения, — заметила она, осторожно выбираясь из подпола и прикидывая, удастся ли его выгнать без скандала. Может, какой-нибудь наркоман? Думал, что старушки все еще нет, калитка открыта…
— Меня отец послал, — словно это должно было что-то объяснять, недовольно ответил парень и шагнул к ней: — Ну, так я возьму или как?
— Возьму что? — она отскочила подальше, жалея, что не заперла дверь. Не до того было, да и не запиралась бабушка никогда… Ага, двадцать лет назад. — Кто ты такой⁈ Стой на месте или я вызову полицию!
Видно, услышав испуг в ее голосе, парень неуверенно остановился. Теперь их разделял только открытый погреб и стоявшая торчком крышка.
— Чего вы сразу резьбу срываете? — проворчал мальчишка, переходя на «вы» и потирая исколотое пирсингом ухо. — Говорю же, от папы я. Мне сказали, баба Нина домой вернулась, вот и отправили… Да вы у нее спросите!
— Тихо ты! — шикнула Соня, слегка успокаиваясь. — Спит она… Чего хотел-то? Я внучка ее, может, помогу…
— Настойку отдайте и я пойду, — явно обрадовавшись, тот снова шагнул вперед и выхватил из рук девушки бутылку с зеленой дрянью. Следующие его слова раздались уже из сеней: — Скажите, папа завтра расплатится, как третий день пройдет!
Хлопнула дверь. Соня смотрела, как парень, широко шагая, идет к калитке, похожий на длинноногую тощую ворону. Ну и что это было?
Едва она успела открыть компот, пожаловали новые гости — тетку Тому было слышно от ворот, так что ее появлению она не удивилась и первым делом нервно спросила:
— Вы мальчика видели? Зеленые волосы, длинный как жердь…
— А, Мотя что-ль? — тут же опознала соседка. — Ишь, примчался… Туго поди было, так-то они сейчас отсыпаться должны.
— ⁈
— Не обращай внимания, — отмахнулась Тома. — Он безвредный, хоть и пытается вид делать… Все эти серебряные кресты и ошейники с шипами… Вырастет — все равно по отцовским стопам пойдет, куда тут денешься?
— А кто у него отец? — Соня разлила компот по кружкам и наконец попробовала. Идеально.
— Фермер, — размыто ответила соседка. — Выкупили землю за городом, коров разводят, пшеницу садят… Не бедствуют в общем. А мальчишка, вишь, в город подался, все хочет в рок-группе играть.
— И как? Получается?
— Играют помаленьку в местных пивнушках, — отмахнулась Тома и, понизив голос, спросила: — Ну как там старушка? Поправляется?
Соня коротко рассказала о событиях в больнице и свою очередь покосившись на приоткрытые двери спальни, откуда не доносилось ни звука, поинтересовалась:
— Как она здесь одна? Я имею в виду, справляется?
— Что сама не может, так мы поможем, — соседка пожала плечами. — Старость не радость, но лучше уж на своем огороде ее встретить, чем больнице. Тем более нам без Нины никак. Считай, вторые сутки пошли, а у меня уже молоко скисло.
Соня растерялась, пытаясь найти связь.
— Хорошо, что ты приехала, — Тома очевидно даже не пыталась найти нить разговора, перескакивая с одного на другое. — Все полегче будет, а там, может, и останешься…
— Здесь⁈ — вырвалось у девушки. Она недоверчиво помотала головой. — Нет… Я только пока бабушка не поправится.
— Ну, поглядим, поглядим, — потрепали ее по руке.
Когда соседка ушла, Соня еще пару минут пыталась обдумать все странности, но потом махнула рукой. Вникать в это смысла не было, она надолго задерживаться не планировала.
До вечера она успела сходить в магазин, сварить куриного бульона и сделать большую часть запланированных дел. Если бы ее периодически не отвлекали успела бы больше, но и без того за ужином клевала носом. Быстро холодало — солнце еще не успело опуститься за край горизонта, а на улицу уже не выйти без куртки, при дыхании изо рта вырывались облачка пара. Закат был красивый, но уж очень зловещий: ломаная черная линия соснового леса на западе, за которую тонуло багровое солнце, отражаясь алым и грязно-оранжевым в низких облаках. Соня обосновалась в парадной — бабушка всегда называла зал именно так. Окна в нем выходили на две стороны: с одной метров через десять взгляд упирался в высокий обрыв, уходивший ввысь, с другой — подступал к самому дому яблоневый сад. Деревья давно никто не обрезал и они раскинули ветки так далеко, что иногда царапали стекло. Первый раз она услышала этот звук еще днем и успела перепугаться, пока не поняла что к чему. Впрочем, в темноте, даже зная в чем дело, было все равно неуютно — при лунном свете ветки отбрасывали на противоположную стену корявые, беспрестанно двигающиеся тени и она пообещала себе завтра же все обрезать. Бабушка, наверное, уже не могла сама, вот и
