Влюбленная, обреченная, заговоренная - И. Б. Циммерманн
– Бальтазар…
– Они услышат это из любого уголка дома.
– Даже не думай об этом.
– По крайней мере, так они будут знать, что мы друг друга любим.
Из-за его выбора слов Мона чуть не поперхнулась и лишь ахнула в ответ. Совершенно без сопротивления она вновь отдалась его губам и растерянно заморгала, глядя в янтарные глаза. Он ведь имел в виду только их шараду, не так ли? Однако поцелуй на самом деле казался наполненным любовью, и счастливая Мона обвила руками шею Бальтазара. Немножко близости – это вполне нормально, по крайней мере, так она переключится на другие мысли. Хотя сейчас ей на задницу легла рука. Ее архидемон, как обычно, разогнался с 0 до 100, и рука пробралась под вязаное платье.
– Опять без лифчика, – прошептал он, и Мона хихикнула.
– Н-неудобно.
– М-м, ясно. А что насчет платья? Тоже неудобное?
Ведьма взвизгнула, когда он мягко сжал ее левую грудь, а затем провел рукой дальше по ее телу.
– Нормальное, – пробормотала она в ответ.
– А трусики?
– Бальтазар! – услышав ее несогласное шипение, он просто рассмеялся и опять ее поцеловал. Пальцы демон держал при себе, его ладонь лежала у нее на бедре, и от этого у Моны бежали мурашки по телу.
Покашливание. Бальтазар моментально замер. Сдержанный стук по дверному косяку. Мать Моны просунула голову в комнату, и ее глаза за толстыми стеклами очков показались ему жутко огромными. Она была из тех людей, которые забывали очки для чтения на носу, а потом искали их и удивлялись, почему все так плохо видно.
Демон встал, а Мона вскочила, как резиновый мячик, нервно одергивая вязаное платье.
– Если вы закончили… распаковываться, – Ульрике сделала неприятную многозначительную паузу, глядя на них обоих, – то спускайтесь на кофе с пирогом. Да?
– Конечно, мама, – пропищала Мона и покраснела, когда у нее сорвался голос.
Светлая лохматая голова скрылась за дверью, и ведьма тут же схватила дорожную сумку. Быстро вытащила оттуда косметичку.
– Вот! У-у тебя тут… помада… – заикаясь, выговорила она, сунула под нос Бальтазару салфетку для снятия макияжа и бросилась вдоль по коридору в ванную на втором этаже.
Глава 20
Неприятно
– Где же вы познакомились?
Лицо Ульрике буквально источало любопытство. Сильно подавшись вперед, она сидела на диване, и ее глаза резко увеличивались из-за очков, пока она машинально помешивала свой кофе. Во всем доме витал аромат свежей выпечки. На столе стоял домашний пирог с толстым слоем не до конца пропекшегося теста и липко-сладкой сахарной глазурью, и жуя, Мона чувствовала странное тянущее чувство в пищеводе. Даже чистая сахарная пудра не была такой сладкой, как это. Она все время нервно ерзала на белом диване в деревенском стиле. На самом деле, пирог и кофеин оказались не лучшей идеей, так что теперь она в панике стискивала в руках чашку лавандового чая. Эта штука якобы имела успокаивающий эффект.
Они подготовили историю для родителей Моны, однако все в ней почему-то звучало ужасно неправдоподобно.
– Мы с Бальтазаром впервые встретились в музее, – и на этом, к сожалению, заканчивалась вся правда в их рассказе, поэтому теперь ведьма посмотрела на своего архидемона. Продолжить придется ему, Моне было слишком неприятно врать, а в доме полно старых балок, которые могли согнуться, и в итоге она еще разнесет половину виллы.
– Чудесный момент, не правда ли? – он снова перебросил мяч на ее сторону, а она постаралась нацепить на лицо широкую улыбку, судорожно кивнула и спряталась за кружкой чая. – Это словно было вчера. Когда я в первый раз ее увидел, полетели искры и разожгли огонь, который ничто не могло бы предотвратить. Истинное чудо, – ну, их знакомству правда предшествовал огненный столб, и Мона попыталась вспомнить, что на самом деле почувствовала при первой встрече с ним. Все-таки он действительно стал ее личным чудом. К сожалению, она связывала ту встречу лишь с ужасом нападения.
Тем временем Бальтазар радостно рассказывал дальше, и его удовольствие от приукрашивания их лжи составило серьезную конкуренцию страсти Бориса к драмам.
– Вообще-то, тем судьбоносным вечером я приходил к директору музея обсудить кое-какие пожертвования, но, когда затем увидел ее на службе, так ответственно выполняющую новую работу – ведьму… У нас сразу… возникла своего рода связь, – его рука легла ей на плечи, и Мона изо всех сил постаралась ответить на его нежный взгляд. Обычно это она так на него смотрела, однако сейчас была слишком выбита из колеи для подобных эмоций. – А потом мы начали снова и снова случайно сталкиваться друг с другом. Это… практически магия.
Бальтазар ничего не мог с собой поделать, сарказм в его голосе звучал тихо и тонко, однако в контексте их настоящего знакомства Мону это нервировало. Она быстро запихнула в рот особенно большой кусок пирога. Это заняло ее на несколько минут, а липкий сахар чуть не задушил.
– Вскоре мы начали встречаться. Это было весьма непросто, учитывая разное рабочее время. Но мы неплохо справляемся, не так ли, улиточка?
Ей понадобилось мгновение, чтобы отреагировать на ласковое прозвище и с трудом выдавить из себя «Мхм», при этом продолжая жевать.
– От любви с первого взгляда сразу к крепким отношениям, я просто не мог быть счастливее, – заверил их Бальтазар с идеальной улыбкой.
К собственному удивлению, Мона поняла, что его сварливое поведение нравилось ей гораздо больше – особенно грязный смех. Она никогда и не искала принца. Еще во времена учебы в Ватикане она мечтала о бунтовщике… наверное, стоило осторожнее формулировать свои желания. Архидемон – еще более не по-христиански и представить невозможно.
– Очаровательно, – язвительно произнесла Ульрике, и у нее на губах тоже появилась фальшивая улыбка. Обычно она одаривала ею только соседей. – А как вы пришли к этому браку? – Она все еще, словно на автопилоте, продолжала размешивать кофе. Напряжение в комнате превратило тихое завывание радио в конце комнаты в неприятный рев.
Якоб откашлялся.
– Кто-нибудь хочет еще кофе? – не дожидаясь ответов, он долил сразу всем, кроме Моны, потому что она так вцепилась в свой чай, будто от него зависела ее жизнь.
– Что ж, свадьба… это случилось в шутку на музейной ярмарке. Мы… нас там обвенчал один священник, совершенно несерьезно. Мне просто очень хотелось увидеть свою Мону в старомодном свадебном платье. Надо было сфотографироваться, но оно недолго
