Влюбленная, обреченная, заговоренная - И. Б. Циммерманн
– По-моему, ты хороший человек. – В прошлый раз она назвала его хорошим демоном, однако он оказался кем-то гораздо большим. Ухмылка на его губах стала шире, и он подмигнул ей, заставив смущенно хихикнуть.
– Завтра же куплю себе батиковую рубашку, но в шортах ты меня никогда не увидишь, – над этим заявлением он и сам рассмеялся, а Мона наигранно надула губы.
– А каково было жить в облике лягушки? – забавляясь, полюбопытствовала она, когда вспомнила его слова.
– Тогда я штаны не носил, милая. Но если тебе такое нравится… я могу тебя тоже превратить, и тогда тебе придется носить меня на спине.
– О, мечтай! – На ее звонкий смех он ответил лишь мрачным «Пф-ф!» и кивнул в сторону окна. Мона вопросительно вытянула шею.
– Почти приехали.
Глава 19
Что же скажут соседи?
Браунлаге был излюбленным местом отдыха пеших туристов и в очень редких случаях лыжников. Благодаря изменению климата снег таял так же быстро, как и интерес путешественников. К счастью, здесь осталась куча пешеходных троп. Марш-броски предлагали бесподобный вариант побега от реальности, здесь можно было ходить, ходить и ходить – прочь ото всего, если только вы не в отпуске с семьей.
Коттеджи соблазняли уединением и природой для идеального детокса – от города и работы. Также здесь можно было почувствовать защиту от назойливого интернета, мобильной связи и потребительского общества, поскольку единственное, что тут можно поймать, – это пение птиц, которое начиналось примерно в четыре часа утра.
Рай для любителей носить шапочки из фольги. Целебная сила настоящего немецкого лесного воздуха не оставляла места токсичной радиации и волнам, которые манипулировали мозгами. Поэтому во время сезона отпусков они стекались в так называемые курорты, чтобы сбежать из города. И это несмотря на гигантскую радиомачту, которую нельзя было не заметить на самой высокой горе Гарца, Брокене. Ушлые владельцы загородных домов распространили слух, что это просто самый большой столб акаши в мире. А на обратном пути с вершины путников ждали сувенирные лавки с соответствующими целебными камнями и поющими чашами, готовые вычистить из их кошелька надоедливую грязь капитализма.
Тот, кому не по вкусу турбулентный образ жизни и лозунговый фитнес, мог найти пристанище за столиками завсегдатаев и пережить настоящее путешествие в прошлое. Считалось, что разговоров, подобным тем, что велись между деревенским дубом, кровяной колбасой и бутербродом с топленым свиным жиром, не слышали с 1945 года. Для некоторых людей, а особенно для некоторых зомби прошлых времен, это была единственная возможность снова поднять кулак и обвинить других в проблемах, которые они же сами и создали.
Разумеется, тут встречались и нормальные, приятные люди, даже очень часто, однако они обходили все это безумие по широкой дуге. Подобно пугливому оленю, обычный человек исчезал в лесу и осмеливался выйти только тогда, когда воздух опять очищался.
Те, кто избегал туристического стресса и группового давления некоторых деревенских культур, наслаждались прелестями жизни в горах. Лесными полянами, настолько очаровательными, что казалось, будто вы очутились внутри картины. Озерами и реками, такими прозрачными и чистыми. А слушать журчание ручья лучше, чем любой АСМР – стрим. Любопытно, что в Гарце заслуживало внимания все, что не имело ценника, эти бесплатные центры притяжения и любила Мона. Настоящую природу невозможно продать. День, который начинался с вида на горы, дарил ощущение свободы и безграничности. Пока вновь не столкнешься с баррикадами человечества и не обломаешь зубы о деревенскую жизнь. Ее соседи в Оффенбахе мнили себя мастерами по части сплетен? Да они не прожили бы и двух дней в одной из таких идиллических деревень – здесь клевета была народным видом спорта, который местные жители впитывали еще с молоком матери.
Благодаря отчиму Моны она и ее мать пользовались достаточным уважением, чтобы с таким необычным поведением считаться ценными неординарными личностями. Успешный сын владельца «Пивоварни Носфератух» имел хорошую репутацию. Насыщенно-черное пиво пользовалось популярностью, укоренилось и прочно закрепилось в Гарце еще в те времена, когда ведьмы летали на метлах, а Сатана лично заглядывал на ведьминские танцы. Главное, что давала «Пивоварня Носфератух» – это алкоголь. А без этого наркотика в общественной жизни не функционировало вообще ничего. Отчим Моны был наследником и частично управляющим. Это означало победу на любой традиционной встрече в кругу друзей. А в таком случае чудна́я жена, исцеляющая камнями, и ее дочь-ведьма уже не имели особого значения. Что ж… о таком, как Бальтазар, разговоры точно пойдут. Однако он по устаревшим стандартам считался успешным человеком. А если в сексизме что и ценилось, то как раз это. Мона жалела, что не заставила его надеть поношенные шмотки в стиле хиппи и не одолжила у Бена фургон «Фольскваген». Слухи о Моне и о том, что она наконец-то чего-то добилась – богатого мужа… нет, такой возможности она сплетницам за соседским забором не подарит. Сейчас, со своим образом жизни, татуировками, решением жить такой, какая она есть на самом деле, Мона больше не хотела приспосабливаться – она хотела выделяться.
И все же было странно и как-то удручающе после стольких лет снова увидеть знакомый образ провинциального городка с теми же старыми домами и улицами, как будто ничего не изменилось. Хотя Мона родилась и до некоторого времени росла в крупном городе, подростковые годы она все-таки провела в изоляции от остального мира среди мха, грибов и лесного хозяйства. Ее мать приняла такое решение, поскольку растить ведьму в суете Франкфурта оказалось весьма сложно. В Гарце колдовство и мистицизм рекламировались задолго до появления сверхъестественного общества, так что мать Моны заработала целое состояние на блестящих камнях и гаданиях на картах Таро. Ведь ее дочь – настоящая ведьма. Это подпитывало бизнес, хотя она, несмотря на хороший доход, продолжала работать учительницей в маленькой общеобразовательной школе.
Тем временем господин Носфератух участвовал в аналогичных аферах со своими страховками и с нетерпением ждал дня, когда унаследует отцовскую пивоварню. Благодаря работе, наследству и в определенной степени кумовству семейству Носфератух удалось приобрести домик в лесу, в стороне от любопытных взглядов, подальше от непосредственных соседей и вместе с тем достаточно близко к школе. Правда, понятие «дом» ему не совсем подходило. Он был… особенным.
Сначала Бальтазар просто затормозил перед массивными коваными воротами большого участка, и Мона внимательно смотрела на него, скосив глаза, – ждала реакции. Какое-то время он просто смотрел вперед, затем нахмурился, на
