Школа дорог и мостов - Тамара Витальевна Михеева
Мы в ужасе замолчали. Я представляла Мию. Ее улыбку, ее задумчивые глаза. Я вспоминала все наши разговоры. И ее дом, ее семью.
– Нет, – сказала я. – Я не дам ей там застрять. Что нужно сделать? Скажите, куда идти, как попасть в это междумирье?
Алехин смотрел мимо меня, потом спросил:
– Саша, что ты раскопала про сбрендившую пряху? Ты отчет так и не написала.
– Сергей Иванович!
Он издевается? Или сам свихнулся?
– Я думаю, что это связано. В двух словах расскажи. Это важно.
– Важнее Мии?!
Он покачал головой.
– Вы все время забываете, что Анилу – тоже пряха. И так или иначе она играет свою роль и влияет на мир. Мы не можем ее исключить, не можем вычеркнуть, сделать вид, что ее нет. В двух словах, Саша.
В двух словах у меня не получилось. Но когда я сказала слово «Альтида», Алехин заметно так вздрогнул, а потом вообще прервал меня на полуслове и сказал:
– Пошли. – Посмотрел на мальчишек: – Никуда не уходите.
– Я в пижаме! – взмолилась я.
– Черт! Саша, пулей туда и обратно! Только не джинсы! Что-нибудь… женское.
Я побежала в свою комнату. Легко Алехину говорить «не джинсы», а что я надену, если только вчера вернулась из храма черных жриц? От них мне пришлось улепетывать стремительно, потому что они рассвирепели, когда поняли, что Лита сбежала, набросились на меня, как стая ворон, и я, бросив все свои вещи, неслась по лабиринту подземных коридоров, пока один из них не перешел в лабиринт в нашем парке. Жальче всего было блокнота, куда я, как отличница-фанатичка, записывала все об Анилу. Ладно, некогда страдать. Я натянула ненавистное черное платье и побежала обратно в кабинет Алехина. И только тогда поняла, что давно реву, потому что мне очень, очень, очень страшно за Мию.
* * *
Если бы не этот страх, моей радости от встречи с Литой не было бы предела. Она жива, она добралась до мамы!
У мамы, кстати, оказался тот еще характер (и стало понятно, в кого дочь), разговор получился напряженный, но Лита не зря сразу мне понравилась: она согласилась пойти с нами спасать Мию, хоть ее мама и сопротивлялась изо всех сил.
И вот мы вышли из комнаты в светлый коридор, пересекли его и замерли перед дверью на улицу. Алехин повернулся к нам, сказал:
– Лита, не бойся, это несложно. Может быть, голова закружится или затошнит, но это ненадолго.
И он открыл дверь.
Нас сбил с ног ветер. Ослепил, зажал рот, связал по рукам и ногам, и я вцепилась в косяк, чтобы не упасть, и чувствовала, что Алехин тоже держится изо всех сил, а через мгновение все стихло, и мы рухнули… на пол нашего с ним любимого кругового балкона. И Литы с нами не было.
* * *
Всю следующую неделю мы открывали двери. Они распахивались в Рилу, в Рионелу, в Хотталар, в столицу Суэка и в прекрасные храмы Золотого города Альтиды, но только не в Край, куда нам так надо было. Мне казалось, мы все сходим с ума. На Алехина было больно смотреть.
– Еще бы! – сказал Савва. – Теперь он потерял двух девчонок.
В конце концов я не выдержала и сказала:
– Нам надо с ним поговорить. Пойдемте.
Мы пришли в кабинет Алехина и застали его отрешенно смотрящим в окно.
– А, ребята… входите. У вас тоже не получается?
У него было совершенно изможденное лицо. Такое… будто он только что пережил большую утрату и еще не научился прятать свое горе. В руках он вертел веточку полыни, то и дело поднося ее к носу и вдыхая запах – горький и терпкий, он чувствовался даже на расстоянии.
Алехин с надеждой посмотрел на меня.
Вот уже который день я не вылезаю из лабиринта в парке, пока Кирилл открывает и открывает все двери подряд: была надежда, что так как Край – знакомая мне локация, то я смогу туда попасть, но, увы, мне не везло так же, как и всем.
– Будто кто его заколдовал, – буркнул Кирилл.
– Тхока умерла, – сказал Алехин.
Ох! Так вот что у него случилось!
– Думаю, поэтому Мия застряла. Не к кому стало идти. А вот почему никто из нас не может попасть в Край… Тут, видимо, вмешалась какая-то другая сила, о которой мы знаем слишком мало.
– Так вы не были там? – удивился Кир. – Как же вы узнали про Тхоку?
Алехин сглотнул, крутанул в пальцах веточку полыни.
– От… к-ха… из других источников.
И я, кажется, поняла откуда. Мне было очень жаль в эту минуту Алехина и не хотелось, чтобы Кир напирал на него, поэтому я села в его кресло и попросила:
– Расскажите нам про тот мир. Не про Край, а про те миры, где мы все это время бродили. Объединенное королевство, империя Вандербутов, Семь островов…
Алехин быстро глянул на меня, запустил пятерню в волосы. Но я решила не отступать. Я помнила карту, найденную в кладовке в первом классе. Она была очень настоящая.
– Расскажите. Я уже и сама многое поняла. Вы создаете миры. Вы учите нас их создавать и путешествовать по ним. Вы ищете тех, кто почему-то заблудился, попал не в свой мир. И собираете все, что считаете артефактами.
– Вот видишь, ты и сама все знаешь, – грустно улыбнулся он.
– Расскажите, как все началось.
Алехин вздохнул и наконец решился.
– Вначале мы просто играли.
Игра
– Играли? – удивился Савва.
– Да. Нас было пятеро. Настя, Янина, Леша Арсеньев, Мурашкин и я. Мы только поступили в университет. Это было тяжелое время. В мире бушевали локальные войны, пропаганда разрывала мозг, и ничему, просто ничему нельзя было верить. Нам надо было как-то спасаться. И мы придумали игру.
– Какую игру? Компьютерную? – спросил Савва.
– Нет, – усмехнулся Алехин. – В том-то и дело, что игра была настоящая. Тогда был бум на настолки, в нашем университете особенно любили «Подземелья и драконы», но в какой-то момент ее запретили как идеологически вредную, и тогда мы придумали альтернативу. Нечто похожее, но свое. Карты, истории персонажа, мы даже названия обычным блюдам и растениям дали новые, а Настя, например, разработала свой язык. Янина и Мурашкин, у которых сразу начали складываться романтические отношения, придумали два королевства на одном материке: Янина – союз свободных земель (северные острова, леса Хэл-Марии, хофоларские горы, Атунский лес, королевство Вандербут, пьятанские степи), а Мурашкин – Объединенное королевство Илонасты. Дивная страна со
