Ночная охота - Александра Кристо

– Потому что вам здесь не место, – отметил Харон. – Вы бродите по мирам, которые вам не принадлежат. По мирам, что сами по себе против вашего здесь нахождения.

– Спасибо за напутствие, – буркнула Атия.

Она шагнула вперед, чтобы зайти в лодку, но Харон барьером выставил весло поперек себя.

– Разреши нам пройти, – сказала Атия, теряя терпение. – Нам нужно добраться до рек.

– Вам туда входа нет, – ответил Харон.

Я попытался подняться и поговорить с ним вместо Атии, но все усилия закончились тем, что боль пронзила меня насквозь.

Я начал задыхаться, и лицо Атии поплыло передо мной.

– Он один из ваших! – крикнула она Харону. – Вы так и оставите его страдать?

– Он привык к страданиям. – Лодочник был абсолютно невозмутим. – Он и создан для этого. Таково его наказание.

– Ему нужно заплатить, – скрипя зубами, выдавил я. – Монету.

Я полез в карман за оболом – небольшой монетой с гравировкой, изображающей Верховного Бога. Я даже не мог вспомнить, какого конкретно. Лицо, отпечатанное в серебре, выглядело очень плоским и лишенным всего человеческого.

Трясущейся рукой я передал монету Атии.

Она встала на колени рядом со мной, и ее рука быстро скользнула в мою, чтобы забрать обол.

– Что самое необычное, – сказал Харон. – Ты не мертва.

– Пока что, – ответила Атия, сжимая обол в руке. – Но многие изо всех сил стараются это исправить.

Перекидывая мою руку себе на шею, Атия кивнула Тристану и Силлиану в знак того, что потребуется их помощь. Боль стала невыносимой, и я не мог не стонать. Но Атия лишь скрипела зубами и крепко сжимала губы, пока они втроем поднимали меня на ноги.

Моя кровь пропитала рубашку Атии.

– Сюда, – скомандовала она.

Свободную руку она протянула Харону и вручила ему обол.

Тот выхватил монету и с кривой ухмылкой принялся изучать ее.

– Исорропия, – проговорил он, размышляя. – Баланс. – Она моя любимая из Верховных. До чего же злобное чудовище.

Харон ловко убрал с дороги свой шест, пропуская нас в лодку.

– Доставь нас к рекам, – сказала Атия, опуская меня на дно лодки.

С каждым движением я ощущал, что ускользаю из реальности.

Слишком много крови. Слишком много боли. Мир казался чересчур ярким.

– Он требует вернуть ему вечность, – как ни в чем не бывало произнес Харон.

Он опускал весло в воду, пролагая путь сквозь души, плавающие вокруг нас.

– Как раз туда мы и направляемся, – твердо сказала Атия. – Река Вечности ведь исцелит его, верно?

Я дрожал, ощущая, как холод подбирается к моим костям, где раньше я чувствовал лишь пустоту. Там не было даже тепла, пока я не встретил Атию.

Так вот что значит быть человеком?

Чувствовать все одновременно, смесь из боли и слепящего света, сливающихся воедино, пока мир не станет уж слишком невыносимым?

Я закрыл глаза, позволяя всему вокруг исчезнуть.

– Возможно, вам и не удастся его исцелить, – услышал я слова Харона, пока мир вокруг меня становился все туманнее, лишаясь четких очертаний. – Быть может, это одно из его наказаний.

33

Атия

Мы дрейфовали среди мертвецов.

И чем дальше мы плыли, тем сильнее на меня действовал запах, исходивший от душ, через которые продирался Харон. Воздух пропитался гниением и проклятиями, их зло расползалось, как плесень.

Сайлас говорил, что в этом месте томились души, приговоренные к Небытию. Их изгоняли мучиться здесь в качестве первого из наказаний. Теперь я поняла смысл. Обреченные плавать в собственных разлагающихся останках, они смотрели, как других переправляют куда-то еще, а фоном ко всему этому звучали глухие завывания им подобных.

– Что будет, когда мы туда попадем? – спросил Тристан. – Думаешь, Боги поджидают нас?

– Да, – сказала я. – Они будут ждать.

– И они снова попытаются убить нас, так? – добавил Силлиан.

Он дотронулся до своей окровавленной щеки, пройдясь рукой по следам от когтей, которые покрывали половину его лица.

Меня всю передернуло.

– Не стоило мне вас двоих в это втягивать, – сказала я. – Наверное, нужно было отправить вас домой. Создать портал или, по крайней мере, оставить вас в сортировочной зоне ждать нашего возвращения.

– Не думаю, что так было бы безопаснее, – возразил Тристан. – Боги же в курсе, что мы вам помогали. Они бы точно нашли нас, куда бы мы ни отправились.

Я склонила голову. Мне было стыдно.

– Это я виновата в том, что вы в опасности.

Силлиан вздохнул, с раздражением отбросив рыжие волосы с лица:

– Нет, не ты. Разве не помнишь, как я умолял вас взять меня с собой? Ты спасла меня от смерти, Атия. Ты, Тристан и…

Он взглянул на истекающего кровью Сайласа, без сознания лежавшего рядом со мной. Я отпрянула, осознав, как близко оказались наши руки. Сайлас не пошевелился.

Моя рука дернулась в порыве прикоснуться к его холодной щеке и сделать все возможное, чтобы привести его в чувство.

Но вместо этого я лишь сжала кулаки.

– Меня бы замучили и убили те вампиры, но вы вытащили меня оттуда, – продолжал Силлиан. – И вы сделали меня частью чего-то большего. Всю жизнь меня отталкивали, убеждая, что мне не место среди мне подобных. Но с вами я ни разу не чувствовал себя лишним.

Да ведь и я тоже.

Это было удивительно, но от разговора с Силлианом на сердце стало немного легче, как будто до этого его что-то плотно сжимало. Я никогда бы не подумала, что мне удастся найти семью после смерти родителей, и, по правде говоря, я уже обрекла себя на одиночество до конца своей долгой жизни. Мне казалось невозможным открыть кому-то свое сердце и рискнуть заботиться о ком-то, особенно о людях, которые были смертны и неизбежно покинули бы меня, заставив пережить болезненную потерю снова.

И все же сейчас, с ними, я позволила себе поступить именно так.

Тристан со своими книгами, рассказами и тягой к приключениям пробился сквозь мои стены одиночества. Шутки Силлиана, его любовь к сладкому и стойкость перед лицом ненависти со стороны его семьи. Мне трудно было представить, как кто-то в этом мире мог считать его недостойным. Он чудесный и добрый, и я горжусь тем, что оказалась рядом с ним.

– Так говоришь, ты принадлежишь к миру безрассудных, смертельно опасных приключений? – поддразнила его я.

– И в этом безрассудном, смертельно опасном приключении я на удивление чувствую себя в большей безопасности, чем когда-либо, – с улыбкой возразил Силлиан. – Ведь я наконец не одинок. Наконец я обрел семью.

– Ты слышала, слышала? – затараторил Тристан.

Я фыркнула:

– Ну, тебя-то вряд ли всю жизнь избегали, Тристан. У тебя есть родители, которые о тебе беспокоятся,