Верравия. Рассказы - Дмитрий Александрович Билик
Когда поросшая диким бурьяном земля наконец закончилась, гном вышел на текущую тонким ручейком меж камней тропинку и зашагал по ней. Со стороны города виднелась закрытая решетчатая калитка, которая, как знал Глостер, вела к центральной площади перед дворцом. Палец-в-рот-не-клади не был большим знатоком Ильтерстоуна, он не жил здесь десятилетиями, не бродил по широким проспектам и узким улочкам, не качал ногой, раскуривая трубку и наблюдая с пригорка, как подходят к гавани корабли. Гном вообще был здесь второй раз в жизни, но вместе с тем, он еще давным-давно разыскал нужную карту и знал, куда пойдет и что сделает, когда у него в руках окажется жидкий огонь.
Глостер вздрогнул, ибо впереди показалась невысокая, всего лишь в его рост ограда. Гном воровато оглянулся, но зря. Никто из жителей даже не собирался в такой погожий денек бродить по столичному кладбищу. Еще год назад, когда все таоки не рванули на Тойрин, тут можно было встретить множество бессмертных, собирающих травы для некоего алхимика в верхнем квартале Торговцев, но теперь здесь царил лишь упадок и запустение.
Палец-в-рот-не-клади тихонько, будто боялся потревожить мертвецов, зашагал среди могил. Фамильный склеп Аттелонов, вымершей ветви императоров Верравии, находился посередине погоста. Большой, круглой формы, будто огромный помидор, вросший в землю, он если и устрашал, то только облупившимся камнем и отвалившимися барельефами. Единственным, что по-прежнему внушало величие, была дверь в усыпальницу.
Именно перед ней Глостер скинул рюкзак, достал отмычки и принялся возиться с замком. Через пять минут тот щелкнул, и гном, настороженно оглядываясь, спрятал воровской инструмент. Теперь осталось совсем немного.
Дверь в усыпальницу натужно скрипела и поддавалась с трудом. Когда коротышка отодвинул ее до того состояния, что мог протиснуться внутрь, то весь взмок. Едва отдышавшись, Глостер вытащил фонарь. Свет ворвался в склеп, прорезаясь через белую, нависшую паутину, разрубая тяжелый, застоявшийся воздух. Гном, привыкший к обитанию в подземельях, не обращал внимания на общую затхлость.
Напротив, Глостер часто дышал, явно волнуясь, а сердце бешено колотилось в груди. Коротышка прошел мимо нескольких саркофагов, читая имена покойных особ, едва шевеля губами, пока не остановился у нужного.
— Грофелия Аттелон, дочь императора Кериеля Аттелона, — прошептал Глостер и утер выступивший со лба пот.
Про нее он узнал не так давно, всего лет сто назад. Капризная единственная дочь, неприступная красавица, Грофелия до самой старости воротила нос от женихов. Поговаривали даже, что к исходу шестого десятка императрица и вовсе сошла с ума, от одиночества разговаривая с пауками и мышами. Глостер не верил в подобное. Нет, он не отрицал, что это может быть правдой, но все же не хотел рушить образ той красивой и молодой девушки, в которую раз и навсегда влюбился.
— Жаль, что человеческий век так короток, — чужим, волнующимся голосом произнес гном, — пусть я не успел в срок, но все же выполнил твое задание.
Глостер дрожащими руками достал горячую склянку, осторожно вытащил зачарованную пробку и вылил содержимое на саркофаг. Жидкий огонь вспыхнул, едва коснувшись холодного камня, и его тягучие капли рассыпались яркими сполохами по полу. На короткий период в склепе стало вдруг жарко. Плита саркофага, не в силах сдерживать освобожденную мощь драконьей крови, треснула, и жидкий огонь, пузырясь и вспыхивая, потек внутрь.
Гном постоял еще немного, часто моргая глазами, на которых выступили слезы, а один раз даже утерев щеку, когда соленая предательница сорвалась с ресниц. Потом он поднял фонарь и собрался уходить, когда услышал женский голос.
Выполнено самостийное задание «Долг чести».
Вы провалили задание «Состязание мастеров» по времени выполнения, но спустя несколько столетий выполнили данное слово.
Награда не определена.
Получено звание «Первооткрыватель».
Вы первый из всех неигровых персонажей выполнили задание. Вами ознаменована новая эпоха, когда разделение между жителями Верравии и таоками станет не так очевидно.
Получено право на правление, текущий уровень 1.
Глостер обошел с фонарем весь склеп, подсвечивая каждый закуток, но обладателя голоса не обнаружил. Свечение от пролитого в саркофаг жидкого огня стало совсем тусклым, когда гном решил, что это скорее ему причудилось, и стал выбираться наружу.
По кладбищу разлился лунный свет, чему коротышка несказанно удивился. Он думал, что провел в усыпальнице совсем немного времени, однако скрывшееся за горизонтом солнце говорило о другом. Глостер выключил фонарь, убрал его с кряхтением, которое может вырваться только у повидавшего многое гнома с седой бородой, и взвалил на себя рюкзак. Коротышка быстрым шагом направился к гавани, на ходу размышляя о таоке Криле, освобожденном Боге Лени и о своем новом положении. Но, конечно, больше всего Глостер думал, как на этом всем он теперь сможет заработать.
Пламя Тьмы
— Как мы пройдем мимо Тритона? — Казалось, сказала сама Мгла.
Клубы дыма, что плыли вдоль ярко освещенного огненными перьями птицы коридора, внезапно стали принимать очертания людей. Спустя мгновение два Темных брата Аварит и Долус, Боги Алчности и Коварства, бессменные спутники друг друга, встали у каменного портала в Средний Уровень Покоев Отца. Позади беспокойно водил клювом Рарог, пытаясь стянуть когтистой лапой повязку Незрячести с глаз.
— Не беспокойся, я об этом позаботился.
Сторонний наблюдатель не смог бы ответить на вопрос, кто это сказал — Аварит или Долус. Братья были похожи, как две капли воды: красивые холодные лица, длинные волосы, горделивая осанка. Никто не знал, кто из них первый появился на свет. Некоторые считали, что коварство родилось вместе с самим человеком, другие говорили, что каждым из нас в первую очередь движет алчность. Не ведали и сами братья, хотя с рождения шли друг с другом рука об руку.
— Слышишь? Уже началось.
И действительно, даже здесь, в Покоях Отца, ощущалась дрожь земли, слышался звон стали, чувствовалась пролитая кровь братьев и сестер, ибо Темный пошел на Светлого.
— Надо торопиться, а то мы все пропустим!
— Нельзя торопиться, мой алчный брат, коварству всегда нужно определенное время, чтобы созреть.
— Так что с Тритоном? — Спросил Аварит.
— Минуту… Все, пошли.
Портальный камень вспыхнул, а огненные чертоги сменились водными. Света здесь было не меньше, чем в предыдущих, потому братья сразу заметили спящего посреди Тритона. Тот покоился на едва колышущихся волнах, которые, судя по всему, были продолжением его вытянутого
