Этой ночью я сгораю - Кэтрин Дж. Адамс

– Тоби. – Мой шепот был приглушен книгами и темнотой. Она казалась такой осязаемой, что я ощущала на языке ее вкус. – Спасибо.

– Пока рано благодарить. Скажешь мне спасибо, когда мы выберемся отсюда.

Книжные спрайты возникали из небытия. Они выглядывали из-за книжных стеллажей, освещая крошечными глазками пространство между полками. В прошлый раз, когда я оказалась здесь, они убили человека.

Но когда они шептали мое имя, это звучало не как предупреждение, а как приветствие.

Тишина воцарилась вдоль полок. Мы стояли, вглядываясь в темноту девятого этажа. Сердце колотилось так сильно, что его, наверное, слышно даже Тобиасу.

– Ты в порядке? – тихо спросил он.

Я сглотнула.

– Не совсем.

Он ухмыльнулся.

– Я тоже. Вперед.

Мы сделали первый шаг вместе, и меня тут же кто-то дернул за юбку. Струйка тени потянула меня вверх по лестнице, все выше и выше. Радужные глаза освещали нам путь. Крошечные фигурки наблюдали за нами, сидя на перилах, болтаясь между ними и свисая с них. На полпути воздух стал холоднее и окатил нас льдом, как обереги Сопротивления у гробницы. Я взяла Тобиаса за руку. Он был таким теплым, уверенным и надежным… Неудивительно, что Элла в него влюбилась.

Одной ногой я ступила на девятый. Радуга бдительных глаз канула в небытие. Воздух был напоен магией. Она искрилась на коже и покалывала в волосах. Мы были одни во тьме. В этой тишине я покрепче сжала руку Тобиаса, пока наши глаза привыкали к темноте. Здесь, на девятом этаже библиотеки, казалось, не было ничего, кроме тишины, теней и пыли.

Постепенно холод отступил. Тьма растворилась в слабом сером свете Смерти. Я заморгала и рассмотрела девять рядов полок, которые мягко светились в темноте. Здесь было меньше места, чем на других этажах. Полки стояли далеко друг от друга. Безжизненные кристаллы лежали рядом с элегантными ручками из перьев и чернильницами, наполненными блестящими чернилами. На чашах латунных весов лежали обсидиановые гирьки; пестики и ступки были сделаны из стекла. Еще здесь была картинка в рамке, тоже сделанной из латуни. А еще здесь были книги, аккуратно расставленные в ряд. Среди них и миниатюрные, в обложках всех цветов радуги, которые поместились бы у меня на ладони, и огромные, в серебряных и золотых переплетах, которые под силу снять с полки лишь паре Золоченых.

Я сделала еще один шаг.

По корешкам прокатился низкий рык. Какие-то чары, от которых не было оберега, заполнили девятый этаж, как солоноватая вода в шахте. Это напомнило мне о том, как я отрубила руку туманному призраку.

С трудом сглотнула и уперлась ногами в пол, чтобы не сбежать.

Тобиас еще крепче сжал мои пальцы.

Девятый ряд, как сказал мне Малин. Девятая книга на девятой полке девятого ряда. Как аккуратно и точно… Хотелось бы, но нет.

Корешки снова задрожали. Книги двигались по полкам.

Тени сгущались и превращались в пепельно-черный туман. Он дотянулся до нас щупальцами тьмы, осматривая и изучая нас. Мне хотелось отступить, поджать хвост и броситься вниз по лестнице. Вместо этого я сжала булавку от Малина так сильно, что она впилась мне в ладонь.

Черные ленты скользили по воздуху, поглаживая мои локти. Ощупав золотые наручники у меня на запястьях, они отступили. Туман распался надвое, затем на четыре части, которые вытянулись в тщедушные человекообразные фигурки. Они были одновременно везде и нигде.

Затем раздались шепоты. Они эхом разносились по библиотеке, и у меня шел мороз по коже.

– Это она.

– Мы должны удостовериться.

– Не может быть.

– И все же так и есть.

Настала пауза, которая длилась вечно и закончилась за пару секунд.

Эти четверо слились воедино, приняв человеческую форму. Темная рука пробежала по моей щеке, а затем потянулась к Тобиасу. Я чувствовала, как он дрожит, стоя рядом со мной. Теперь зазвучал только один голос, грубый и резкий:

– А этот в маске… Он не должен ее носить… Он за ней прячется.

Руки и ноги свернулись обратно в тень, распавшись при движении. В тишине с шипением раздалось лишь одно слово:

– Проходите…

Я не сразу вспомнила, зачем мы сюда пришли. С дрожью в коленях я потянула за собой Тобиаса и поспешила к девятому ряду, чтобы отыскать девятую полку. Девятая книга на ней меня разочаровала. Она оказалась маленькой, в невзрачном переплете из черной кожи и была обернута плоскими металлическими полосками сверху вниз и из стороны в сторону. Там, где они пересекались, выступал металлический замок в виде розы. Точно посередине располагалась замочная скважина в виде глаза.

Это гримуар.

Я потянулась, чтобы снять его с полки, и чары тут же вцепились мне в пальцы, врезались в локоть и плечо. Сердце сжалось. Я отдернула руку, и гримуар с грохотом упал на пол. Он оказался намного тяжелее, чем обычная книга такого же размера.

Сила забурлила у меня в крови. Под кожей словно лопались пузырьки.

Я никогда не чувствовала себя такой живой. Терновая магия, которая просыпалась только после смерти, побежала по венам. Если бы я нарисовала у себя в уме какой-либо образ, я бы смогла пробудить его к существованию. Я могла бы создать монстра, чтобы он сражался за меня. Мне никогда больше не придется гореть. Я могла бы нарисовать дверь в Смерть и пройти через нее. Я могла бы воссоздать свой дом, ручей, коттеджи и Терновый храм.

Наручники Смотрителя превратились в лед. Магия утекла, оставив меня желать большего. По полкам пробежала дрожь, по книгам – шепот, повторяющий мое имя. Я снова потянулась к гримуару.

Передо мной вырос Тобиас. Я хотела оттолкнуть его с дороги и прижать руки к обложке. Этот гримуар предназначался для меня, а не для него.

– Полегче, Пенни, – тихо сказал Тобиас.

– Не трогай его, – прорычала я. – Он мой. Я нашла его. Малин сказал, где он, мне, а не тебе.

Тобиас положил ладони мне на плечи, держа от себя на расстоянии вытянутой руки.

– Посмотри на меня.

– Пусти.

Я не смотрела на него, он же помешает мне… Внезапно я смутилась и нахмурилась. В голове все перепуталось. Что он помешает мне сделать?

Тобиас пробился сквозь мое замешательство благодаря своему спокойствию.

– Пенни, у гримуара есть какой-то оберег. Это все не по-настоящему. Что бы ты там ни увидела, на самом деле все было не так.

Судя по лицу, он был обеспокоен.

– Хвала Темной Матери, что ты коснулась его первой. Если бы я навредил тебе… – сказал он, покачав головой, и толкнул меня за собой. – Элла бы