Ведьма - Янис Маулиньш
— Скажите адрес, я помогу вам дойти, — сказал прохожий.
— Вы что, к каждому пьянице пристаете таким образом? — иронически спросил Валдис, пытаясь и голосом и видом своим подтвердить сказанное, что в общем-то труда для него не составило — он действительно чувствовал себя как с похмелья.
— Но вы же не пили, — сказал прохожий. Несколько любопытных остановились поодаль. Глупо было бы пускаться в объяснения. И он направился дальше, словно ничего не случилось. «Во всем голова виновата, — подумал он. — Я просто устал».
Венде о случившемся не рассказал, поел и раньше, чем обычно, пошел спать. На утро чувствовал себя абсолютно здоровым и бодрым.
— Из колеи выбит, когда недосыпаю, — объяснил он жене. Это соответствовало действительности. Ему всегда надо было много спать. В студенческие годы соседи по общежитию вечерами резались в карты, куролесили, однажды даже подрались, а он спал.
Сегодня все и припоминалось, настал черед размышлять. Первый раз от «малокровия» закружилась голова на «шабаше безумных». Затем несколько раз ни с того ни с сего откуда-то сбоку наплывала на глаза какая-то тьма, в голове что-то звякало и начинало тошнить. Странно. Желудок и голова играют в оркестре, которым дирижирует один дирижер. Однако состояние слабости быстро проходило. «Не может быть ничего общего с инфекцией, распространяемой ведьмами, если таковая действительно существует, — успокаивал он себя. — Все началось гораздо раньше».
Валдис еще раз вытянул руки. Пальцы, похоже, дрожали не так сильно, однако слабость осталась — казалось, все тело налито грязной теплой водой. Больше всего беспокоило как раз ощущение теплой грязи. Разум отказывался понять это, но чувство загаженности внушало ужас. «Я засоряюсь», — со страхом подумал он и внезапно осознал, что его психическое состояние далеко от нормы. Он встал, водворил мензурки на место и провел ладонями по лицу. Лоб и ладони были сухими. В голове забилась мысль: «Болезнь опасна, если больной не потеет». То ли он где-то прочел об этом, то ли сам придумал, сообразить сейчас не мог. Его переполняло одно-единственное желание: только бы никто не заметил, только бы не узнала Венда! Он понимал, что Венда начнет волноваться. А в ее положении это было тем более недопустимо. Хорошо еще, что она сегодня на работе. Не придет до утра. Он надеялся, что к тому времени все образуется.
По дороге домой его внезапно начал бить озноб. Головная боль была терпимой, а согреться никак не мог. Троллейбус показался холодильником, пальто на ватине — дырявым как решето. Пожалуй, так его еще никогда не трясло. Ко всему этому присоединилась совсем уж невероятная вещь: надо было буквально мчаться в туалет. Казалось, вся имеющаяся в организме вода свинцовой тяжестью давит на низ живота. Он боялся, что не успеет дойти до дома. Все отступило перед одной мыслью: во что бы то ни стало вытерпеть, не превратиться в предмет насмешки для себя и для других. От волнения и давящей боли и озноб показался не таким страшным. Он едва не бежал по улице, взлетел вверх по лестнице, лихорадочно роясь в карманах в поисках ключа. Внезапно его настигла нелепая мысль: он не сумеет открыть дверь, забыл как надо ее открывать, вообще сейчас случится нечто непредвиденное и непреодолимое.
Однако дверь открылась неожиданно быстро. На несколько минут он забыл о всех неприятностях. Но очень скоро его снова начала бить дрожь. Валдис не успел снять пальто, как вдруг челюсти свело судорогой, зубы заклацали, руки задергались вверх-вниз как у паяца, все мускулы дрожали так, что трудно было устоять на ногах. Ничего подобного Валдис и представить себе не мог. О настоящей лихорадке он читал только в книгах и был убежден, что под словом «лихорадка» подразумевается обычная высокая температура тела. Теперь-то он понял, что такое настоящая лихорадка. Причем подъема температуры не ощущалось. Наоборот: ему было страшно холодно, по спине пробежали волны мурашек, а руки, челюсти и даже голова тряслись, словно кто-то дергал их за ниточку. Он наблюдал за этими рефлексивными движениями и улыбался. Картина была довольно дикая, но с точки зрения науки чрезвычайно любопытная. «Не буду сопротивляться, — подумал он. — Посмотрим, чем кончится». Но не успел он как следует обдумать свое намерение, как голову полоснула боль и все тело налилось тяжелой усталостью. Страшно захотелось пить.
На плите стоял чайник с яблочным компотом. Валдис налил одну чашку, вторую. И хотя пил только жидкость, яблоки оставлял в чашке, компот показался ему донельзя густым. Он налил воды в литровую бутылку, выпил несколько стаканов подряд, а потом еще два стакана разведенного водой компота. Похоже, всего около полутора литров. Тем не менее ощущение жажды не проходило.
Валдис наполнил литровую бутылку водой и зашел в комнату. Улегся на диван, накрылся зеленым шерстяным одеялом, предусмотренным на случай холодных ночей, которых они с Вендой еще не узнали. Прикосновение к холодной диванной накидке и к холодному одеялу вызвало новый приступ лихорадки. Усугубилось это и тем, что он снял пиджак и туфли. Элановые брюки, которые не мялись, снимать не стал. Озноб не утихал, наоборот, становился все сильнее. Несмотря на две рубашки и толстое одеяло, спина мерзла, все тело обдавало волнами холода и мышцы судорожно дергались. Никак не могли согреться ноги. Одеяло ходило ходуном. И вдруг он подумал, что приближается к какому-то и самому богу неведомому пределу человеческих сил, за которым только могила, за которым начинается царство мертвых. Внезапно волной сильного страха как бы смыло мышечные конвульсии, они прекратились так же внезапно, как и начались.
Валдис кончиком языка ощупал острую грань зуба — он сломал его во время приступа, стуча зубами. В душе Валдис прямо-таки прыснул от смеха. Интересно, как восприняли бедные соседи этот «стук»? И внезапно все осветилось надеждой. «Раз я способен смеяться, значит, умирать еще не собираюсь.» Он испытал чувство гордости за себя и одновременно ощутил прилив сил. Встал. Достал из шкафа все, что можно, чтобы согреться, если снова начнется то же самое, кинул на стул рядом с диваном. На столик положил термометр. Порылся в ящике в поисках аскорбиновой кислоты. Почему-то решил, что ему необходим витамин С. Нашел несколько таблеток пенициллина. Понюхал одну из них. Запах антибиотика вызвал сильное чувство тошноты.
«То, что организм не принимает, не глотать ни в коем случае», — твердо решил Валдис. Снова порылся в ящике. Отыскалась пачка норсульфазола. Валдис подержал ее в руках. Обычно норсульфазол помогал, но на сей раз почему-то отпугнул. «Эх, затопить бы сейчас печку», — с грустью подумал он. Он знал, что
