Этой ночью я сгораю - Кэтрин Дж. Адамс
– Мне жаль.
Я одарила его дрожащей улыбкой.
– Почему ты меня не предупредил?
– Потому что Смотритель должен был поверить, что я так же холоден и безжалостен, как он. Было необходимо убедить его в том, что я пойду на все, лишь бы выбраться из Смерти. А чтобы все сработало, тебе тоже нужно было в это поверить. Смотритель знал, что ты каждую ночь являешься к воротам особняка. Золоченые следовали за тобой в Смерть, наблюдали за тем, как ты исчезала, и сообщали об этом. Мы не знали об этом, пока не стало слишком поздно. Он причинил бы тебе гораздо больше вреда, если бы я тогда не пришел.
– Из-за этого все были так уверены, что нас предала терновая ведьма? Золоченые рвут завесу, когда пересекают ее. Им понадобилась бы терновая магия, чтобы ее залатать.
Но остальное никак не укладывалось у меня в голове.
– И все же я не понимаю, почему Смотритель позволил тебе снова надеть корону, будто ты к нему вернулся, как блудный сын? Он же сам изначально заточил тебя в Смерти?
– Он предложил мне сделку: я сдал ему тебя в обмен на королевские привилегии. В ночь Самайна он собирается запечатать завесу. – Малин потер виски большими пальцами. – Он окончательно отрежет свою линию жизни и уничтожит всю магию, чтобы ее невозможно было воссоздать.
– Но тогда Жизнь наводнят призраки! Ведь никто не сможет перейти за завесу.
Малин вздрогнул.
– Смогут те, кого он бросит в вечное пламя. Эти ворота закроются только в том случае, если пламя погаснет. А когда люди будут умирать, от них станут избавляться Золоченые. Смотритель уже запечатал бы завесу, если бы не Алиса со своими предсказаниями. Она убедила его дождаться ночи Самайна при помощи пустых квадратов из шелка.
Он слегка посмеивался, но в его глазах было заметно восхищение.
Я тоже улыбнулась. Смотритель предоставил Алисе ткацкий станок, но она использовала инструмент, чтобы сплести оружие против него самого. Алиса с полуночными глазами и нежными пальцами казалась такой хрупкой, но в ее руках было бремя будущего, и с его помощью она защищала всех нас. И все же я оставалась в замешательстве.
– А в чем выгода Смотрителя от того, что ты оказался здесь?
Взгляд его стал слегка напряженным.
– Когда я был заточен в Смерти и привязан к завесе, я мог держать ее открытой. Даже без кристалла я мог бы взять на себя обязанности Хранителя завесы и продержаться достаточно долго, пока не вмешался бы кто-нибудь еще.
Я потеряла дар речи, осознав, насколько ужасным был план Смотрителя.
– Но когда ты оказался здесь, все стало совершенно необратимо.
Малин кивнул.
– Она больше никогда не откроется.
– Тебе следовало вернуться.
– Я не мог оставить тебя здесь один на один со Смотрителем, – сказал Малин, глядя на свои пальцы.
– Значит, на самом деле книжные спрайты на стороне Смотрителя?
Раз они помогли Малину вернуться, а его возвращение помогло планам Смотрителя пройти как по нотам… но и тут что-то не срасталось. Ведь книжные спрайты помогли и мне. А еще это самая устрашающая мелюзга во всем Холстетте. Будь они на стороне Смотрителя, ему вряд ли понадобились бы Золоченые.
– Книжные спрайты принадлежат Чародею. Им не выйти из библиотеки. Очень жаль, ведь их могло бы использовать Сопротивление, – сказал Малин со вздохом. – Все наши планы лишь сыграли на руку Смотрителю.
– Но ведь Чародею наверняка под силу починить завесу…
Мои слова растворились в гневном взгляде Малина.
– Ты же знаешь, где он, правда?
– Да.
Малин бесшумно сел рядом со мной и принялся осторожно распутывать прядь моих волос, которая зацепилась за маску.
– Спрошу еще раз. Ты мне доверяешь?
– А по-моему, вопрос стоит иначе: доверяешь ли мне ты?
– Я и не переставал, – ответил он с улыбкой и вызывающе приподнял одну бровь. – Пенни, Чародей скрывается на девятом этаже библиотеки.
Честно говоря, меня это уже не удивляло.
– Отлично. Вот оттуда и начнем.
Малин нахмурился.
– А что мы начнем?
– Думать, как справиться со всей этой неразберихой.
Я наклонилась к нему и закрыла глаза. Он секунду подождал, а затем медленно, осторожно обвил рукой мои плечи. И мы остались сидеть вдвоем, только я и он, наслаждаясь коротким затишьем перед бурей.
Когда Мила, первая из членов Сопротивления, появилась из-за панели на стене, я была готова встретиться лицом к лицу с тем, что ждет меня дальше.
Глава 38
Оказалось, у негласной игрушки наследника Холстетта, совершенно не способной решать за себя, были определенные преимущества. Пусть это крайне унизительно, если слишком долго думать, зато за моей дверью больше не стояли Золоченые стражники. Малин мог ко мне приходить и уходить, когда ему заблагорассудится. А поскольку больше нас никто не подслушивал, мои покои стали местом встречи товарищей Эллы по Сопротивлению.
Обеденный стол был завален чертежами. На ковре у камина под пресс-папье лежали раскрытые старинные книги заклинаний. Между ними по всей комнате сидели мы с тенями на лице от разных степеней усталости. Мисс Элсвезер заняла обеденный стул с жесткой спинкой. Держа в руке, как казалось, бездонную чашку чая, она тихо переговаривалась с огромным дворцовым стражником, который назвал гобелены Алисы ковриками на стену.
Алиса сидела с Малином на диване. У нее сияли глаза; его плечи были тверды и напряжены. Клэр вернулась полчаса назад с перекинутой через плечо черной холщовой сумкой. Она сидела на полу рядом со мной и Милой, накручивая на палец прядь волос. Мила закусила губу и что-то строчила в блокноте, задавая мне вопросы о моей последней вылазке на девятый этаж.
Мне нужно придумать, как исправить то, что я натворила. На девятом заточен Чародей – тот самый Чародей, по следам которого из земли выросли горы хребта Виверны и который возвел мальчика с фермы на недавно завоеванный трон.
– Ты уверена, что хочешь это сделать? – спросила Мила в пятидесятый раз.
Я натянуто улыбнулась. Частично мое внимание было обращено на Малина и Алису. Я гадала, о чем они говорят.
– Другого пути я не вижу.
Мы спорили об этом уже десять минут. Я была уверена, что Чародей поговорит со мной и нам с ним удастся договориться. Мила же пребывала в нерешительности. Она заявила, что, кто бы ни был заточен на девятом этаже, он, должно быть,
