Выживший - Павел Барчук

В салон вплыл тип в костюме-тройке. Не вошел. Именно вплыл. Как грёбаный айсберг. На вид лет тридцать. Навскидку — абсолютный мудак.

Внешность у него была… специфическая. Зализанные гелем волосы, блестящие в свете лампы; тонкие губы-ниточки с такими же тонкими усиками; острый крысиный нос. Непропорционально большие уши довершали образ. На плечи придурок накинул шубу из натурального меха. Шубу, сука! Он выглядел как сутенер из дешевого кино, решивший поиграть в аристократа. Скользкий, мерзкий, отталкивающий.

На роже незнакомца сияла улыбка. Не та овощная, вызванная Благодатью, которую я видел на улицах. Этот скалился искренне.

Еще одна деталь сразу бросилась в глаза. Он вел себя как человек, у которого есть возможности. Смаковал свое превосходство. Я знаю подобный типаж. Ублюдочный Аларик из замка Лорда Риуса. Точь-в-точь. Тот тоже по статусу чуть выше обычного слуги, а по амбициям — чертов лорд. Не меньше.

Вслед за Скользким в дверной проем втиснулся «шкаф». Ему пришлось приложить усилия, чтоб попасть внутрь.

Рост под два метра, плечи — от одной стороны дверного косяка до другой. Больше сотни килограм живого веса.

В глазах — полное отсутствие интеллекта, на лбу — татуировка. Знак Дома Благодати. Похоже, один из безопасников, о которых говорил Медведь.

Скользкий посмотрел на меня. Буквально долю секунды. Тут же отвернулся. Я был для него фоном. Мебелью. Он сразу переключился на Лялю.

— Леночка, радость моя! — пропел этот придурок дребезжащим голосом. — Опять у тебя тут антисанитария? Вижу следы назревающего бунта и дешевой краски. Как негигиенично. Как несовременно.

Он высказался и заржал над своими же тупыми шутками. «Шкаф» услужливо загыгыкал. Очевидно, главный в этой парочке — Скользкий.

Ляля замерла возле кушетки. Стояла, вцепившись в спинку так, что костяшки ее пальцев побелели.

Я внимательно посмотрел на девчонку, потом перевел взгляд на мудака в шубе. Так вот оно что… Кажется, выяснилась причина Лениного напряжения и нервоза. Она знала, что у нас могут быть неприятные гости. А Скользкий ей явно неприятен. Девчонка даже не пытается скрыть брезгливое выражение лица.

— Я не приглашала тебя, Аркадий, — процедила она. — Зачем пришёл?

— Конечно не приглашала. Я всегда сам решаю, когда появиться, — напыщенно произнёс придурок в шубе, — Зачем же так официально, моя прелесть? Я пришел, как друг. Тебе вчера снова звонил один клиент, желающий получить определённую услугу. А ты снова отказала. Нехорошо, Леночка. Нехорошо. Спрос рождает предложение.

Аркадий по-хозяйски, в вразвалочку подошел к стойке.

Шкаф-безопасник остался у двери, перекрыв выход. Он скрестил руки на груди и смотрел на меня с ленивой насмешкой. Мол, гляди, пацан, как взрослые дяди дела решают. Периодически придурок гыгыкал, поддерживая своего «босса».

Аркадий протянул руку и начал брезгливо перебирать эскизы, лежащие на стойке. Брал листы двумя пальцами, морщился, а затем отшвыривал их в сторону, как использованные салфетки.

Я сжал зубы, мысленно уговаривая себя молчать и не двигаться. Это не мой салон. Это не моя жизнь. Влезу — могу сделать только хуже.

— Пришел узнать, созрела ли ты для цивилизационного сотрудничества, — Аркадий взял очередной эскиз, саркастично хмыкнул, глядя на набросок черепа. — Два предупреждения уже было, Леночка. Третьего не будет. Дом Благодати очень недоволен твоим упрямством. Мы намерены всех вольных мастеров взять под свое крылышко. И знаешь, почти уже взяли. Осталось несколько человек. Но у тех немного иные причины. Они сейчас заняты ремонтом, реорганизацией, все такое. Упрямишься только ты. Почему, Лена? Мы предлагаем системную работу. Система несет порядок. Твое неповиновение и отказ от сотрудничества рождает хаос. Если ты послала нас на хрен, значит, такая же мысль может прийти в голову кому-то еще. Непорядок. Хаос, моя прелесть, — это болезнь, которую нужно лечить. Или выжигать.

Ляля по-прежнему стояла молчала, но я видел, как ее распирает от злости.

— Наше предложение в силе, — продолжал Аркадий, сверкая подозрительно белыми зубами. — Франшиза. Мы даем тебе бренд, специальные материалы, поток правильных клиентов. Будешь работать под нашим управлением. Чисто, законно, безопасно. Тебе ведь всё равно, какую мазню колоть этим отбросам?

— Я не клеймлю скот, Аркадий, — спокойно ответила Ляля. — И работать на Дом Благодати не буду. Никогда.

Аркадий театрально вздохнул и развел руками.

— Какая досада. Знаешь, отсутствие гибкости всегда ведет к переломам. Сначала — моральным, а потом… — он многозначительно повел взглядом в сторону громилы.

Затем, как бы невзначай, повернулся и дернул локтем. Со стойки на пол посыпались флаконы с краской, которые Ляля не успела отнести в рабочую зону, и рамка с авторским рисунком.

Стекло разлетелось брызгами. Черный пигмент уродливой кляксой расплылся по светлому полу, мгновенно впитываясь в швы.

— Ой, — Аркадий даже не посмотрел вниз. Он наслаждался яростью на лице Ляли. — Какая грязь. Нарушение санитарных норм. Завтра на твоей двери будет висеть замок от муниципалитета. А послезавтра… техника такая ненадежная. Пожар, замыкание. Ты же видела новости?

Я не хотел вмешиваться, честное слово. Думал, перетерплю. Не смог.

Медленно скомкал бумажное полотенце, точным броском отправил его в урну. Пора заканчивать этот цирк.

— Слышь, улыбчивый, — мой голос был спокойным, даже приветливым, — Ты чернила разлил. Пол теперь мыть придется.

Аркадий медленно, с выражением крайнего изумления на роже, повернулся ко мне. Для него заговорил не человек, а мебель. Швабра для уборки.

— Это еще что за мусор, Леночка? — он окинул меня презрительным взглядом. — Ты же всегда работаешь одна. Что такое? Решила своего трахаря пристроить? А как же принципы, которыми так кичишься? Видишь, оказывается, можно их засунуть в свою симпатичную… — Аркадий мерзко усмехнулся, — Ну ты поняла, куда.

Я вздохнул. Посмотрел на Лялю виноватым взглядом, сразу извиняясь за то, что произойдёт. А потом двинулся к Акрадию.

Никаких предупреждений. Никаких красивых стоек. Дистанция — идеальная. Два широких шага и мудила в зоне доступа.

Аркадий не успел даже моргнуть. Моя левая рука вцепилась ему в загривок, сминая дорогой пиджак и мех. Правой схватил его кисть, с силой вдавил большой палец в нервный узел на запястье.

Аркадий взвизгнул. Ему было больно. Я потащил придурка к выходу, как мешок с дерьмом. Головой вперед.

Безопасник среагировал неплохо. Рефлексы были. Он уже тянул лапу к моему плечу, собираясь остановить меня. Я не стал тратить время. Не отпуская Аркадия, который болтался в моей руке как тряпичная кукла, вбил правый кулак «шкафу» прямо в челюсть.

Это был выплеск всего того бешенства, что копилось во мне с момента смерти Следопыта. Коротко, снизу вверх, с разворотом корпуса.

Смачный хруст его зубов пролился на мое сердце как бальзам. «Шкаф» не успел понять, что произошло. Его ноги