Выживший - Павел Барчук

— Представляешь, народ узнал о случившемся. О том, что кое-кто огреб здесь звездюлей, — Медведь говорил громко, перекрикивая музыкальный аппарат, — И повалили. Прикинь? Говорят, «Тыква» — единственное место, где можно нормально отдохнуть, не ожидая появления всяких «счастливых» придурков.

Я оглянулся по сторонам. За столиками, возле стойки, просто прямо посреди зала и правда тусовались нормальные люди. Без идиотских улыбок.

Кто-то выглядел уставшим. Наверное, заскочил после работы. Кто-то уже неплохо прибухнул. Кто-то нелепо и угловато двигался под живую, энергичную музыку, лившуюся из ярко-красного металлического ящика в углу. Обычная жизнь. Обычные люди. Даже не думал, что меня когда-нибудь будет радовать вид пьяных, бестолковящихся физиономий.

— Так значит не все хотят этой сраной Благодати? — мне пришлось перегнуться через барную стойку, почти лечь на нее грудью, чтоб Медведь мог слышать мои слова.

— Ясен хрен! — он отставил в сторону стакан, который натирал специальной салфеткой, — Люди они же как. Им нужно чувствовать. Врубаешься? Где-то поплакать. Где-то морду набить. Где-то кайфануть с симпатичной девчонкой. А если ты двадцать четыре на семь ходишь как идиот в состоянии счастья, разве это жизнь?

Я кивнул Медведю. Врубаюсь. Конечно, врубаюсь. Посидел минут десять, выпил чашку кофе, от алкоголя отказался, и двинул на остановку.

После «Гнилой тыквы» город за окном автобуса казался декорацией к дешевому фильму о счастливом будущем: яркие фасады, чистые улицы и прохожие с лицами, на которых застыла восковая полуулыбка Благодати.

В моей башке прокручивались слова Медведя. Люди хотят чувствовать…

Чёртов рокер убил мои последние сомнения. Теперь я точно знал, что нужно делать. И вопрос стоит не только в мести Макса Либина. Теперь это касается всех. Ляли, Медведя, пьяных парней в баре.

Смешно. Когда я бежал из магического рабства, меня вела только ненависть. Яркая, обжигающая. Я представлял, как выпущу кишки каждому члену «великолепной пятёрки». Как буду танцевать джигу на их окровавленных телах. Не знаю, что такое джига, но мне кажется, это охренительно веселый танец.

А потом возьму ублюдков за шиворот и дружной компанией отправлю в Изначальный град.

Это просто. У меня есть Ключ от Всех Дверей. Я могу провести любого человека в мир магов, но не через Врата, которые уничтожат вырожденца. Через особый Путь. Я способен создать его с помощью артефакта, минуя все законы гребаного Изначального града.

Но сейчас, сидя в этом автобусе, я вдруг понял, что моя месть — это громкий пердёж и не более. Прибежал, навонял, убежал.

Конечно, «великолепную пятерку» ждет расплата. Непременно. Но сначала я должен очистить свой родной мир от дерьма, которое сюда принесли маги. Это будет гораздо круче, гораздо масштабнее. Таким образом я всех макну рожей в дерьмо. И Боцмана, и близнецов, и Лику, и ублюдочного Лорда Риуса с Хозяином Теней.

В общем-то… Я никогда не мечтал стать героем и спасать человечество. Но… Похоже, придется. А потом уже разберёмся с остальным. В любом случае, начну с Боцмана, с его долбанной империи. Тварина должен рвать волосы на жопе и поджариваться на адском огне. Я ему это организую.

Выбрался из автобуса, заскочил в круглосуточный магазин. Купил две большие бутылки воды, несколько упаковок «бомжа», котелку колбасы, батон и банку тушёнки.

Мой желудок предательски заурчал, напоминая, что голод ни хрена не тётка. Днем Ляля напоила меня чаем с какими-то плюшками. Но что для моего организма пара чашек чая? Один смех.

К тому же, в магазине меня ждет Косой. А он сейчас — инструмент. Сломанный, заржавевший, но всё ещё способный вскрыть пару замков в империи Сомова. За инструментом надо хорошо ухаживать.

Затарился и двинул к «Домовому». Магазин встретил меня темными окнами и мертвой тишиной. Жалюзи на входной двери опущены, вывеска не горит. Очень хорошо. Значит, никаких форс-мажоров не произошло.

Я обошёл здание с чёрного хода, открыл дверь. Миновал склад, погруженный в темноту, и поднялся наверх.

Из-за двери кладовки не доносилось ни звука. Ни всхлипов, ни проклятий. Только тяжёлое, ровное дыхание. Так дышит человек, который уже перешагнул грань отчаяния и погрузился в животную апатию.

Я открыл дверь. Стас сидел там же, где я его оставил. Рядом валялась пустая бутылка воды и засохшие крошки печенья. Похоже, паёк был слишком маленьким.

Лицо Косого, лишённое глаз, казалось маской из серой глины. Он повернул голову в мою сторону, пытаясь поймать источник звука. Я специально прошел через комнату, не включая свет. Глаза в коробке меня не видели.

Щелкнул выключателем, в кладовке загорелась одинокая лампочка. Сел на корточки возле Косого.

— Привет, Стасик. Принёс гостинцев. Не благодари.

Сунул ему в руки открытую бутылку воды. Он принялся жадно пить, проливая воду на подбородок. Пока Косой хлебал, сходил в кухню, нашёл более-менее чистую тарелку, порезал колбасы, батон. Принес ему жратвы.

Он вцепился в еду, как голодный пес. Я снова присел на корточки, глядя на это существо, которое когда-то сыграло роковую роль в моей жизни. Надо же… Смотрю на него и не испытываю ничего, кроме унизительной жалости. Пожалуй, Стасик — это история про самый охренительный кидок. Впутаться в такой замес и получить на выходе полный ноль.

— Слушай сюда, Косой. У меня тут возникло предложение. Я не убью тебя. Ты останешься жить. Но при одном условии. Нужна информация. Про Сомова. Адреса его складов, офисов, действующих строек и главное — где он начал возводить второй Дом Благодати. Это — первое. Второе — ты перестаешь орать, ныть и вести себя как унылый кусок дерьма. Делаешь все, что я скажу. В первую очередь, не привлекаешь внимания своих сотрудников. Типа все норм. Так выглядит твой единственный шанс не сдохнуть в этой дыре. Согласен?

Стас запихнул в рот последний кусок колбасы, проглотил его не пережевывая и заговорил. Быстро, сбивчиво. Он выплёскивал информацию, как будто боялся, что я передумаю.

Косой рассказал про завод «Прогресс» — главного партнёра Боцмана, про склады, про стройки. В общем до хрена всего. Стас и правда оказался полезным источником информации.

— Ниче се. Ты что, собирал на него досье?

— Когда этот мудак поржал мне в лицо и послал, я начал ковыряться во всем, что о нем известно, — ответил Стасик после короткой паузы.

— Ого. Ты хотел ему подосрать?

— Ну… Была такая мысль. Да что? — Косой вскинулся и повернул безглазое лицо в мою сторону, — Он кинул меня. Ясно? Когда все это затевалось… Ну… Насчет тебя… Он обещал, что мы будем купаться в жиру. Жрать с