Калейдоскоп миров - Хайдарали Мирзоевич Усманов

– Он разделяется. – Сказал ИИ. – Формирует модули атаки.

Корабль разделился на двенадцать частей. Каждый модуль имел свою конфигурацию – клиновидные, округлые, тяжёлые блоки с пульсирующими излучателями. Они двигались независимо, но с точностью синхронного роя. От них тянулись тонкие нити – энергетические каналы, соединявшие их в единую сеть.

– Уровень сигнала растёт. – Сообщил ИИ. – Он передаёт что-то… похоже на команды… или приказы.

На мгновение в эфире проскользнул искажённый сигнал – короткая, пронзительная последовательность, в которой угадывались слова. Не человеческие, не на известном языке, но смысл почему-то был понятен:

“Очистить… Уничтожить… Стереть органику…”

– Похоже, мы для него – вирус. – Всё также хмуро произнёс Кирилл.

Первый удар пришёл практически мгновенно. Один из модулей метнулся вперёд, выпустив поток серебристых частиц – нанозарядов, которые вспыхнули у щита "Трояна" как рой комет. Щит выдержал, но по корпусу прошла вибрация, а энергия поля упала почти на треть.

– Это была проверка. – Заметил ИИ. – Он тестирует нашу защиту.

– Тогда пора ответить.

Кирилл активировал орудийные батареи “Рассекателя”, что находился не так уж и далеко, и только ждал команды. Турболазеры начали собирать заряд. Пространство буквально задрожало от концентрации энергии. В тот момент, когда модули механического корабля начали перестраиваться в атаку, Кирилл отдал приказ:

– Огонь.

Первый залп прошёл сквозь темноту, как кнут света. Лучи ударили в ближайший модуль – тот вспыхнул и развалился, рассыпавшись на тысячи мелких обломков. Но остальные не отступили. Напротив – их сигналы стали ярче.

– Они адаптируются. – Хрипло сказал ИИ. – Их щиты перестраиваются в ответ на частоты турболазеров.

Словно в ответ на его слова корабль-рой начал изменяться. Его модули двигались так, будто перестраивали саму ткань пространства вокруг. Изнутри их тел исходили вспышки – они перенастраивали энергию, подстраиваясь под оружие, имеющееся в распоряжении Кирилла.

– Умный гад… – Сквозь зубы произнёс Кирилл. – Хорошо. Тогда по старинке.

Он приказал выпустить имеющиеся на борту корвета тяжёлые торпеды, которые можно было выпускать из стартовых модулей прямо из ангара корабля. Целый рой этих смертоносных “подарков” выскользнул из ангара корвета, и направился в сторону модулей противника, которые как раз перестраивались именно в сторону “Рассекателя”, так как он показал им свою силу. Огни вспыхнули, один за другим – как сполохи бурь в безмолвии. Модули роя начали отступать, но один не успел – и вспышка проглотила его. Волна ударила по остальным.

Почти сразу датчики зафиксировали резкое падение активности. Но через несколько секунд вновь возникли колебания – остаточные сигналы.

– Он… всё ещё жив. – Медленно произнёс ИИ. – Но отступает. Такая разносторонняя атака была для него весьма неприятным сюрпризом.

На экране модули механического корабля медленно возвращались к своей исходной форме, объединяясь вновь в одно тело. Оно было повреждено, но всё ещё испускало пульсирующий свет, будто гневное сердце. Перед тем как уйти в тень астероидного скопления и бушующих поблизости аномалий, в эфир прорвался последний сигнал.

“Вы – ошибка… Всё живое – ошибка…”

После этого – тишина. Кирилл долго смотрел на исчезнувший силуэт. Его пальцы сжались на подлокотниках кресла.

–– Обидели мышку, написяли в норку! Теперь затаится там, откуда его и выковырять-то будет сложно… – Задумчиво сказал он, а потом подумав про появление таких вот сумасшедших ИИ, желающих уничтожить всё живое, добавил. – Значит, не только мы пытались играть в Богов, создавая искусственный разум. Кто-то уже создавал подобное. И их создания… Всех убили…

ИИ “Трояна” в ответ промолчал. На тактической карте пульсировала новая отметка, обозначавшая то самое место, куда скрылся механический разум.

– Пусть пока живёт. – Добавил после некоторых раздумий Кирилл. – Найдём, когда будем готовы.

Он отключил визуализацию и поднялся с кресла. Впереди оставались ещё корабли. И каждый из них был не просто находкой. Каждый со своей историей… Возможно, даже конца целого мира.

………

Под слоем многовековой пыли и замерзших отложений в ледяных кратерах, где фактически никогда не светило местное солнце, древний корабль стоял, словно сросшийся с самим грунтом. Когда разведывательные дроны Кирилла подлетели ближе, их сканеры уловили следы древней биомеханической структуры – металл здесь не просто ржавел, он словно высох, превратившись в хрупкую, серовато-янтарную субстанцию, напоминающую мумифицированную ткань.

Более тщательное сканирование показало, что корпус – это не просто металл, а сплав органических и технологических элементов. Корабль некогда жил – в буквальном смысле. Он дышал, перерабатывал свет, излучал слабое биоэлектрическое поле, питал свои внутренние секции жидкими энергиями, как кровью. Но теперь от всей этой жизни остались только ссохшиеся пустоты и трещины.

Когда главный зонд Кирилла вошёл внутрь, он передавал изображение по каналам прямой связи. Коридоры были затянуты нитевидными, засохшими жилами, похожими на сосуды. Панели отслаивались слоями, обнажая странные кристаллические отростки, по которым когда-то текли импульсы. В центре первой палубы лежала застывшая масса —, возможно, сердцевина, некогда управлявшая всей структурой корабля.

И всё бы выглядело безжизненным, если бы не движение. Хотя из теней, словно в ответ на проникновение, начали пробуждаться остаточные программы – те, что в обычных условиях давно бы рассыпались в прах, но здесь, в холоде и без времени, сохранились.

Один из внешних дронов внезапно передал резкий скачок помех, и Кирилл увидел, как крошечная конструкция – шарообразный дрон с высохшими щупальцами – сорвалась со стены. Его корпус трещал при каждом движении, но всё же он двигался, словно на инстинкте. Сразу за ним активировались и другие – десятки таких же. Жалких, но яростных, как остатки вымершего организма, которому всё ещё снится война.

– Осторожно… – Пробормотал Кирилл, наблюдая, как система обороны активируется.

Корабль, или то, что от него осталось, словно почувствовал присутствие живых. Пошли тревожные колебания – модули, некогда служившие отсеками, начали дрожать, пытались отстыковаться, но внутренние связи были уже мертвы. Тело корабля содрогалось, как гигантский труп, которому внезапно вернули слабое эхо сознания.

Металлические пластины начали смыкаться, создавая барьеры, словно корабль пытался разделиться на автономные части – каждая из которых должна была бы охотиться отдельно. Однако вместо этого, вяло, с треском, корпус ломался и оседал.

Один из зондов передал отчёт:

“Энергетическая активность крайне неустойчива. Остаточные импульсы исходят от фрагментов биопамяти. Возможен забор образцов. Контакт с ядром нежелателен.”

Кирилл молча смотрел на экран, на изломанные тени древнего титана. В нём было нечто пугающее – величие, превращённое в пыль. Даже мёртвый, этот корабль всё ещё помнил, что любые чужие живые могут быть врагами.

Тяжело вздохнув, он отдал команду:

– Только забор образцов. Минимум вмешательства.

Дроны осторожно высверливали куски ссохшегося сплава и фрагменты