Тени двойного солнца - А. Л. Легат
– Ах, война. Как скажешь, – главарь неприятно улыбнулся. – Думаю, ты себе поклялся, что такого больше не случится, так? Того, что стряслось в прошлый раз.
Молния не бьет дважды в одно дерево. По крайней мере, так я думал, пока меня не сыскали в самой Воснии.
Эти дурни уверены, что могут стоять здесь и говорить так обо мне, о моей семье – и уйти целыми.
– В прошлый раз, мальчики, – я хрустнул пальцами, – я вернулся за каждым гостем моего дома. И сделал с ними то же самое. С ними, с их сыновьями. Посадил на кол еще живыми. Много времени ушло, много работы. Но я терпеливый. – Терпеливее неба. Камня в овраге. В конце концов я стерпел все, чтобы попытаться снять ее тело через пару дней, не броситься на этих ублюдков. Не погибнуть зря. Выжил, чтобы скормить их птицам. – Так что… почему бы вам, парни, не отправиться по домам. К своим детям, женам, матушкам. Ну и, пока не поздно, извиниться. Так будет лучше для всех, сечете?
На втором этаже всхлипывал Бен. Анни ни разу не издала ни звука.
– Иначе что?..
Главарь снова поднял руку, и все притихли. Похоже, терпеливым был не я один.
– Да, ты мог бы сделать все то же самое. Повторить историю.
– Говорят, старого пса новым трюкам не научишь! – хрюкнул любитель орехов.
– Я в тебе не сомневаюсь, Кабир-гата. Иначе бы нас сюда не послали. И мы бы и правда нашли тебе замену. – Главарь окинул взглядом своих мальчишек. – Но молния не бьет дважды в одно дерево. Сейчас все совсем иначе, сечешь? – он попытался передразнить меня, вышло нелепо.
– Не вижу разницы. – Я отпил сливянки, глядя ему в глаза.
– В этот раз ты можешь ее спасти.
Я замер. Где-то наверху все громче плакал Бен. Главарь продолжал говорить осторожно, без заискивания.
– И больше не потребуется никого резать. Никаких злых дел, если уж сравнить с Веледагой. Как по мне – тебе тут услугу оказали. Еще и заплатят славно, – он брезгливо отколупал старую щепку с угла стола. – Семья твоя наймет прислугу, мебель прикупит. А может, того и гляди, хороший дом.
Я пригубил сливянку, и зараза горчила. Какой-то грязный осадок на самом дне…
– И никаких покойников. Никаких кольев, – продолжал главарь. – Все, как ты желал? Три года, Кабир-гата. Не так уж и много, как по мне.
Парень с жилистой шеей потоптался, как осел в стойле. Я дернул плечом:
– Сколько платят?
– Всему свое время, – зачем-то медлил он. – Сначала о деле. Раз в сезон ты присылаешь короткую весточку, где мальчишка и чем он занят. В ответ получаешь деньжата и ответ от своей благоверной.
Не зваться мне Рутом, если бы в тот миг я не заподозрил неладное:
– А кто их писать будет? Я читаю-то по слогам, а Вель…
Главарь покивал и быстро ответил.
– В каждом городе найдется птичник, а уж старейшина в селе и у вас есть. Как мы, по-твоему, о тебе прознали?
Херова грамота не давала мне покоя с тех самых пор, как Веледага нас с ней связал.
– И я должен верить закорючкам на листке? Вот ваше слово?
– Вы уж сообразите что-нибудь. С Вельмирой, так? – он посмотрел на потолок, будто говорил с нею. – Скажем, памятное воспоминание или фраза, которая известна только вам двоим. На три года – всего дюжина. Не так уж и много, учитывая, как долго вы прятались тут, да?
Ничего хорошего от грамоты не жди, попомните мои слова.
– А коли ты решишь присвоить себе мои деньжата и выпытать у жены, чего такого писать в этих письмах?
– Тогда она солжет мне, я не смогу это проверить, и ты вернешься и нарисуешь нам всем вторую улыбку.
Жилистый испуганно почесал горло, а его сосед снова потоптался.
– Вам, вашим матерям, женам и вашим детям, – напомнил я.
– И нашим детям, – неохотно согласился главарь. – Поверь, я буду очень стараться, чтобы этого не случилось.
Я медленно поднял выпавший нож и протер его нижним краем рубахи. Ублюдки ждали. Главарь пару раз дернул ногой, пока я начищал железо до блеска.
– Так сколько? – хрипло спросил я.
Вздох облегчения прошел по рядам.
– Сотня золотом… – начал главарь, и я чуть не выронил проклятый нож: пальцы дрогнули, и пьянство тут не при делах, – …за сезон.
Я с неверием покосился на него:
– Четыре сотни?..
Главарь кивнул. Парочка за его спиной выпучила глаза, и я сам, должно быть, выглядел не лучше в этот миг.
– Ты будешь получать не меньше конного рыцаря на службе Его Величества, – главарь припал на локти к столешнице, – поболее, чем гвардеец столицы. Головорез Две Улыбки выбился в люди, что скажете, ребята?
Четыре сотни. Больше, чем я имел от Веледаги в лучший год. Больше, чем я мог забрать на болотах без посторонней помощи.
Непрошеные гости молчали, и я кожей ощущал чужую зависть. На лестнице что-то скрипнуло. Я вытянул шею и увидел зареванное лицо Бена: точно мелкий хорек, заплаканный и любопытный, глупый до смерти. Вельмира спустилась за ним, и солдаты уставились на мою семью.
Я накрыл одну ладонь другой, чтобы скрыть дрожь. Отвлек внимание на себя:
– А коли мальчишка помрет? Не по моей вине, ясное дело. Или, скажем, я сам протяну ноги.
Главарь улыбнулся половиной лица и глянул снизу вверх.
– За тобой гонялась когорта Коряги, законники Горна и вся Пятерня…
– Только Гарум-бо, – подсказал я.
– Точно. Мир его праху, – деланно помазал лоб главарь. – Как видно, тебя не так уж и просто убить. Уж постарайся, чтобы этого не случилось и с пареньком. Тем более мальчишка домашний, балованный. Будет таскаться по трактирам, приставать к девкам, песни орать. Это тебе не головорезов по болоту гонять, верно?
Вельмира подслушивала, не стесняясь. Когда мы встретились взглядами, она дернула подбородком. Я бы объяснил ей все, коли бы сам понимал, в какую трясину меня тащат.
– Значит, просто проследить за мальчишкой, – спросил я, – набиться ему в друзья, доносить раз в сезон и не проболтаться, что мне платят?
– И слушать приказы. В остальном – все так.
– А потом?
– Что – потом?
– Через три года, ежели все пойдет как надо.
– Узнаешь.
Я смахнул комок грязи со стола, и жилистый солдат дернулся, как пуганая кошка.
– Набиться в друзья…
– Ты умеешь заводить друзей, – давил главарь, – если захочешь.
Как вы знаете, половину моих приятелей растаскали птицы на болотах. И, может, четверть из оставшихся в живых горела
