Тени двойного солнца - А. Л. Легат
И безлюдная тропа застенала под тяжелыми сапогами.
Первым, явно не по своей воле, из негустого тумана вышел Корж. Изрядно отметеленный, ссутулившийся и всхлипывающий, схваченный тремя петлями вдоль туловища – он привел всех по уговору. Ему бы связали и руки, да только осталась одна левая: ее примотали к телу рядом петель. Ему заткнули рот, чтобы тот не окликнул меня или подмогу. Дурни Коряги могли бы повязать ему и глаза, и тогда бы путь отыскали к следующей оттепели…
– Че-то далеко, – пожаловался тот, что держал веревку с Коржом.
– Тш-ш, – прошипел идущий следом.
Затем из разреженного тумана вынырнуло самое мерзкое лицо, которое я видал на болотах. Я потратил все свое терпение, чтобы не угостить его болтом.
«Рано», – соглашалось вечернее солнце.
Я посчитал их, прошедших мимо густых зарослей в прилеске, в котором просидел весь проклятый день. Пятеро из списка, последние имена. И трешка из молодняка. Собрались все, как по заказу.
Нас разделила широкая поляна, островок дивно сухой земли для этого края. Укрытый ветвями, вдали от колеи, в конце поляны притулился сарай. Лишь тонкая тропинка могла привести сюда знатоков.
Небольшой дом окружили, но только с трех сторон – не рискнули соваться к заводи и густым зарослям позади.
– Позови-ка его, – у Коржа вытащили кляп.
У того зуб на зуб не попадал:
– Б-братцы, с чего же в-вы решили, что он тута завсегда…
Сначала треснули зубы Коржа. Потом затрещало дерево. Бух-бух! Молодчик поколотил по двери.
– Вот и выясним!
Вооружились копьями и топорами. Корж вновь замычал, воссоединившись с кляпом. В сарае завелась жизнь.
– Тш-ш, – отдалось эхом.
– Мхв! – промычал Корж самым отчаянным из голосов, что имелись в его арсенале.
Дверь отворилась.
– Попался, сукин сы…
Из сарая показались два крепыша – они нелепо горбились, вылезая из проема, крыша хранилища слишком низка для таких верзил.
– Вас тут не ждали, – грубо поприветствовал ребят Коряги один из них. И уже вытащил добротный топорик. И всмотрелся поверх голов, в сторону прилеска: туда, где посиживал я.
Я стиснул арбалет, закусил губу – то не от хорошего предчувствия, как уж вы смекнули.
– Где Рут? – нервно выпалил юнец с копьем.
– Проваливайте, – огрызнулся охранник.
– Нет нужды нам драться, – устало сказал Бурый, обернувшись к соседу. – Нам нужен только Рут. Невысокий, коли с вами сравнивать. Светлые волосы. Вор.
– И сраный убийца, – сплюнул кто-то из охвостья.
Крепыши переглянулись.
– Нет такого у нас. – Повременив, сказал тот, что слева. – А теперь проваливайте…
Дело дрянь. Я прицелился в того, что сторожил левую сторону сарая. На линии выстрела появилась башка Коржа.
– А коли есть, но вы его прячете? – Бурый напряг плечи, но не сделал ни шага вперед.
Я обошел два дерева, стараясь ничем не выдать присутствия.
– Проверить хочешь? – крепыш присвистнул. – Эй, Даг, глянь-ка, кто к нам пришел.
В сарае засуетились.
– Оболгал, поди, – покосились на Коржа, тот заскулил, точно битая собака.
– Нет нужды драться, – обронил кто-то из мальчишек Коряги, повторяя за Бурым.
Я навел арбалет на плечо крепыша.
«Есть», – пропел болт, распоров кожаный наплечник, пустив кровь.
– С-сука! – взвизгнул второй крепыш.
И завязалась грязная паршивая драка – самая желанная для меня, как вы смекнули.
– Это не мы, не мы! – размахивал руками юнец. – Это оттуда!
Его никто не слушал. Молодчика Коряги, что стоял в первых рядах, нанизали на его же копье. Череп крепыша хрустнул, встретившись с топором Бурого. Из проема в сарае вылетела стрела. К ней присоседилась еще одна – явно выпущенная из скрытой бойницы, проделанной на случай визита законников.
«Четверо!» – ликовали длинные тени, мельтеша в грязи.
– Акх! – всхлипнул Корж и осел на землю.
У меня не было времени кого-либо спасать. Старина Корж задолжался на две жизни вперед. Я сдвинулся вправо. Корж так верещал, упав на землю и водя руками, что никто не услышал меня. Четверка Коряги уже вломилась в небольшой сарай, завязалась драка.
Нога пролезла в стремя арбалета, и я отводил тетиву поясным крюком, пользуясь шумом. Та встала в паз, и…
Щелк!
– Сзади, – пискнул самый молодой из ребят Коряги, явно тот, кого добрали позже.
Дурак, не смекнувший, что в последний сезон набирали всех подряд, лишь бы заделать брешь в рядах. Плод моих трудов.
– Там кто-то есть, – говорил он, опасливо оглядываясь.
И его услышал сосед. Я уложил болт в выемку. В сарае продолжалась драка. Мертвецы Коряги лежали вповалку с мертвой охраной. Один еще подвывал. Не жилец, далеко не уйдет.
«Трое!» – радовалась подступающая ночь, хоть я не проверил лица вблизи.
Ко мне двинулась двойка из молодняка – радости во мне не нашлось.
Я выпустил болт в бойца постарше: отдача заставила его поскользнуться; железо в легком – выкашлять кровь и захрипеть, а мальчишку рядом с ним перепугать до смерти.
– У него арбалет! Самострел! – визжал он, не проявив никакой заботы умирающему. Побежал к сараю, бросив приятеля подыхать. Не такой уж дурак, как я подумал ранее, ваша правда.
Я снова занялся тетивой. Оставалось время. Я полагал, что успею забрать еще одного…
Не стоило недооценивать охрану короля сраных болот, скажу я вам.
Пока я управлялся с самострелом, в сарае кричали, крушили и поминали матушек вперемешку с бранью. Корж прибился к земле – не то не в силах подняться, не то от страха. Крюк на поясе завел тетиву в крепление, я убрал ногу из стремени, проклиная местных, – неудобнее самострела вы не найдете нигде, кроме болот! Даю слово.
– Сзади! Там кто-то есть! – настойчиво повторял пугливый мальчишка Коряги.
Шума стало меньше. Из проема медленно выполз… кто-то с топором в хребте.
Я забыл, сколь опасно недооценивать Бурого, гребаного охотника за людьми. Он вышел, точно темное божество, которое рисовали на алтарях возле серой топи: облитый кровью, с рассеченной бровью, в рваной стеганке и порезах…
Ему хватило двух мгновений: в первое он окинул взглядом мертвеца возле Коржа, во второе каким-то образом приметил меня за кустами. Он приложил пальцы к бороде и громкий свист зазвенел даже в моих ушах.
– Снаружи! – гаркнул он.
И из сарая высунулись те, кто уцелел. Поганую рожу Коряги я не спутаю ни с чем на свете. Впрочем, вы бы тоже ее не спутали, единожды повидав. Я пустил снаряд ровнехонько в его грудь: так, чтобы тот не успел отклониться, а коли бы и избежал смерти, не смог вести бой.
Хлясть!
Я не увидел, что именно повредил ублюдку, только услышал, как снаряд вошел в плоть. Тут же нырнул за
