Сумрачный гений князя Андрея - Августин Ангелов
Предположив, что раз навредить как следует не вышло, то саботажники повторят попытку поджога, Степан организовал засаду тем же вечером. Темнота сгущалась над Новыми верфями, лишь редкие фонари, питаемые электричеством от экспериментальной динамо-машины, ротор которой приводился во вращение силой пара, отбрасывали неровные блики на мокрые от недавнего дождя доски причалов. Ветер с залива шевелил полы шинелей ветеранов с боевым опытом, затаившихся в тени складов, цехов и недостроенных промышленных корпусов будущих предприятий, строительство которых финансировалось князем Андреем совместно с графом Пьером.
Степан Коротаев прижался спиной к груде ящиков с заклепками, сжимая в руке тяжелый семизарядный револьвер новейшей системы «Андрей и Пьер». Князь Андрей экипировал свою охрану оружием, производящимся в Лысых Горах. И подобного многозарядного вооружения еще не имелось даже у армии. Внезапно рядом с ним на ящик присел молодой дежурный специалист, младший инженер-механик Фрол Самгин, бывший талантливый крепостной мастер, выкупленный князем у прежнего хозяина и обученный на ускоренных двухгодичных курсах технических специалистов при оружейном заводе прежде, чем получил назначение на Новые верфи. Парень дрожал, но не от страха — от злости.
— Какие же все-таки сволочи! Князь Андрей такое полезнейшее дело задумал: паровой флот построить! А они вот что устраивают! Поджигатели проклятые! — возмущался Фрол.
— Терпение. Говори потише, а то всех врагов распугаешь, — прошептал Степан. — Если они придут, то именно сюда.
Он знал, что дополнительных охранников набирали в спешке. Потому среди новых, возможно, находился человек, подкупленный заговорщиками. Потому Коротаев и подменил этим вечером часть людей своими проверенными бойцами из «Союза Аустерлица». И расчет оправдался. Через час тишину разрезал скрип шагов по мокрому песку. Двое мужчин в рабочих черных спецовках, которые шили специально для всего технического персонала, соблюдая единую корпоративную форму, осторожно пробирались к складу с запасными частями для паровых машин. Один нес какой-то бочонок, другой — факелы с приготовленной ветошью, пропитанной горючим маслом. Коротаев дал команду Фролу, и дежурный специалист, забежав в щитовую, щелкнул там тумблером. Отчего в прожекторе, направленном во двор, сразу зажглась электрическая дуга между электродами.
— Стой! Руки вверх! — рявкнул Степан, выходя из тени.
Одновременно с разных сторон появились несколько охранников с винтовками в руках. Диверсанты метнулись в стороны, но путь им перекрыли еще трое стражников ружьями наизготовку. Один из поджигателей, коренастый мужчина с бегающими глазами, резко рванул к пристани, словно собираясь прыгнуть в воду, но инженер-механик Фрол Самгин, выскочивший из щитовой во двор, ловко подставил ему подножку.
— Живыми не возьмете! — закричал второй диверсант, выхватывая пистолет из-под одежды.
Раздался выстрел. Пуля Степана Коротаева пробила бочонок с маслом для розжига, и он, вылетев из рук поджигателя, с грохотом упал на землю. Но масло не загорелось, а просто разлилось по грязи. Через минуту оба неудачливых поджигателя были скручены. Поджигатели не рассчитывали, что их застигнут врасплох. Но, они просчитались.
Князю Андрею немедленно сообщили, и он вскоре прибыл на верфь. В кабинете начальника верфи в свете электрической лампочки, стояли связанные пленные. Один — молчаливый, с каменным лицом, другой — нервно кусал губу.
— Кто вас нанял? — спросил Андрей холодно.
Но ответом ему стало лишь угрюмое молчание.
— Вы понимаете, что за поджог и покушение на убийство рабочих вас ждет виселица? — князь медленно прошелся перед ними. — Но, если назовете имя, то будете жить. В ссылке, но живы останетесь. Иначе — смерть. Понимаете? Если назовете тех, кто послал вас, то все ограничится лишь ссылкой. Даю слово.
Крепкий мужчина плюнул на пол.
— Не испугаешь, барин.
Андрей усмехнулся.
— Я не пугаю. Я констатирую факты. — Он повернулся к Степану. — Обыскать их.
В кармане у молчаливого нашли золотую монету — не русскую. Французский наполеондор.
— Интересно, — протянул князь, вертя монету в пальцах. — Французы? Или просто кто-то заплатил иностранными деньгами, чтобы запутать следы?
Второй пленный вдруг заговорил:
— Нас нанял Стас Малашкин, приказчик купца Грязнова! Он сказал, что если сожжем этот склад — получим по сотне рублей!
Андрей прищурился.
— Так-так, Грязнов… А он, случайно, не связан с поставками металла для наших котлов?
Пленный побледнел, поняв, что сказал лишнее.
К утру князь и Коротаев уже знали достаточно. Купец Грязнов был подрядчиком Ростопчина, а тот, в свою очередь, имел связи с англичанами, которым совсем не улыбалось появление у России парового флота.
— Значит, граф действует не один, а еще и англичанам продался! — пробормотал Андрей, глядя в окно на силуэт «Победоносеца», стоящего у причала, возле борта которого копошились рабочие утренней смены, подготавливая замену лопнувших труб третьего котла.
Попаданец развернулся к Степану, приказав:
— Готовь людей. Нам нужно взять Грязнова. Тихо. Живьем и побыстрее.
— А что потом? Допросим с пристрастием? — поинтересовался Коротаев.
— А потом, — князь хищно улыбнулся, — мы устроим графу Ростопчину такой шпионский скандал, что он сам побежит к государю с повинной. Но, если не побежит, то для него будет еще хуже!
* * *
Тем же утром к конторе Новых верфей, представляющей собой двухэтажное промышленное здание из красного кирпича, подъехал красивый дорогой экипаж с четверкой гнедых. То была карета, выкрашенная глянцевым бордовым лаком с золоченными ажурными украшениями и с гербами на дверцах. На гербовых щитах красовались серебряные и голубые полосы в правой верхней четверти, в левой нижней части находился черный ворон, выклевывающий кому-то глаз. В левой верхней четверти герба красовалась дуга арбалета со стрелой на золотом фоне, а в правой нижней была башня, объятая пламенем. Над гербовым щитом возвышался рыцарский шлем в короне. И все это символизировало славные победы дворянских династий Краваржи и Шварценбергов, а карета принадлежала баронессе Иржине фон Шварценберг, урожденной Краваржи. Как вдова, она имела свободу принять личный герб. И потому, сложив его из гербов отца и покойного мужа, женщина пользовалась им напоказ, повелев украсить гербами свою новую роскошную карету.
Когда стареющая мадам, возраст которой неумолимо приближался к сорока годам, но выглядевшая, при этом, вполне неплохо, сохранив на симпатичном лице следы былой молодости и не располнев фигурой, выбралась из экипажа с помощью лакея в богатой ливрее, Иржину фон Шварценберг тут же проводили в кабинет князя Андрея. Ее любовник в этот день был настолько занятым, что даже не вышел ее встречать. Но, тем не менее, она очень соскучилась по
