Назад в СССР: Классный руководитель, том 2 - Евгений Алексеев

Мы забили тележку под завязку. Туда же опустили две коробки с электрическими швейными машинками «Veritas» производства ГДР, которые у моей спутницы вызвали полный восторг. В отделе с аудиотехникой я присмотрел «Маяк-001стерео» и акустику «Кенвуд». Мне хотелось взять крутую магнитофонную деку «Akai» с тремя моторами и тремя головками, но цена её в 2,5 тысячи оказалась заоблачной, директор всего выделил три тысячи и угрохать всё только на магнитофон я не мог. Когда подкатили тележку к кассе, Ксения вдруг выпалила, залившись краской:

— Олег Николаевич, мы обувь забыли. Можно мы вернёмся?

Кассирша лишь кивнула с дружелюбной улыбкой, и мы отправились с Ксенией к полкам, заставленной зимней, осенней обувью, тапочками, ботинками, сапогами — мужскими и женскими.

— Вот, Олег Николаевич, примерьте, — Ксения сняла с одной из полок высокие и мягкие чёрные ботинки и подала мне. — Я сверху натяну белую ткань и будет, как у гангстеров.

— Ксения, а зачем мне эти ботинки? Надо купить для Гены Бессонова, ты узнала, какой у него размер?

— Сорок второй.

— Ну вот, а у меня — сорок пятый. Генка утонет в них, будет, как клоун ходить.

— Олег Николаевич, ну вы должны играть главную роль, а не Бессонов!

У меня в горле заклокотала досада и злость, отнимать главную роль у Генки мне совершенно не хотелось, но тут я вспомнил, как я могу занять себя в спектакле.

— Ксения, давай сделаем так. Я буду играть роль от автора, самого Брехта. Он ведь самый главный? Я сейчас присмотрю плащ, Брехт в таком одевался. А ботинки самые обычные. Я буду представлять персонажей, читать стихи Брехта на немецком. А? А вот эти ботинки мы купим для Гены.

Девушка на мгновение задумалась, бросив взгляд в записную книжку, вздохнула:

— Согласна.

Я вернулся в зал, подошёл к вешалкам, где висели плащи, просмотрел и поразился — кожаные плащи производства Франции, я слышал, что их только-только начали закупать, у фарцовщиков они стоили по триста деревянных. Я выбрал свой размер и рост, надел, отошёл в сторону, со стойки снял шляпу с лентой. Взглянув в напольное, во весь рост, увидел субъекта, смахивающего на нуарного детектива из 1930-х годов. И представил, что зеркало станет порталом, куда я шагну и окажусь далеко отсюда, где-нибудь в Париже, или в Нью-Йорке. Безумно захотелось сбежать от всех этих проблем здесь: от врагов и покровителей, друзей и бандитов, многочисленных женщин, которые виснут на мне.

Но я мотнул головой, видение исчезло, и я снял плащ, шляпу. Вернулся к моей спутнице и положил всё в тележку. Оглядев все наше богатство, я подумал, что у меня просто не хватит денег все это оплатить. С собой я взял небольшую сумму, и боялся опозориться.

Но когда кассир пробила все наши товары, она сказала сумму, которая меня поразила:

— Тысяча двести рублей, двадцать пять копеек.

За все вот это в тележке! Просто не поверил своим ушам. Вытащив деньги, которые дал директор, выложил на металлическую тарелочку. Значит, здесь и цены стояли ниже, чем для простых людей. Это выглядело поразительно. Спецмагазин для высших партийных шишек с ценами ниже, чем для всего остального народа!

На выходе нас опять стал проверить мент, пришлось вытащить паспорта, которые он внимательно пролистал. Заглянул в большую канцелярскую тетрадь.

— Олег Николаевич! — рядом возникла запыхавшиеся продавщица. — Галина Леонидовна просит вас присоединиться к ней в столовой.

Я машинально обернулся на девушку, даже не осознав до конца, что она сказала. Цековская столовая. Я о ней знал, но не представлял, чтобы мы сможем с Ксенией туда попасть.

— Хорошо, спасибо. Я отнесу вещи к машине, и мы придём. Ксения, побудь в зале, посиди там в отделе сувениров, журнальчики полистай, а я все нашему шофёру отвезу.

Ксения кивнула и вернулась в зал, а я потащил здоровенные сумки к машине, которую оставили у Исторического музея. Пришлось сделать три ходки, чтобы перетащить все барахло, что мы закупили с Ксенией. Усталый, но довольный я вернулся к спецмагазину и вместе с моей милой спутницей мы отправились в новое закрытое место — столовую для высших партийных бонз.

Продавщица в форменном тёмном платье провела нас по коридору, до двери, около которой я обнаружил охранника в форме, с рацией на поясе и даже с кобурой на поясе. Он мрачно обвёл нас взглядом, взял из рук нашей сопровождающей клочок бумаги, поводил глазами туда-сюда. Заставляя меня нервничать и обливаться холодным потом. Но потом все-таки кивнул и пропустил.

Столовая походила на ресторан средней руки, квадратные столики, покрытые белоснежными скатертями, деревянные стулья со спинкой, обшитыми кожей. И длинная линия раздачи, за которой стояли улыбающиеся девушки в белых халатах и передниках. И запах здесь стоял не тухлого мяса и половой тряпки, а ванили, жаренного мяса и кофе.

Я бросил взгляд на вставленный в пластиковую рамку меню. И поразился разнообразию блюд. Красная и черная икра, форель и осётр, овощные салаты, фрукты, кофе, соки, несколько первых блюд, шпроты, нарезка из колбасы и сыра нескольких сортов. Я взял поднос и прошёлся вдоль раздачи, доставая из-под пластиковых колпаков тарелочки с деликатесами.

Вместе с Ксенией мы заняли столик, расставив тарелки, я присел на стул, и только сейчас ощутил, как устал. Огляделся по сторонам. «Принцесса» со своим ухажёром сидела в центре за столом, где стояла лишь ваза с фруктами и металлическое ведёрко. Над ним стоял Буряца и вливал в него бутылку шампанского. Взял половник, стал размешивать. И я следил за его манипуляциями со все больше возрастающим удивлением.

— Олег Николаевич! — мужской доброжелательный, или скорее подобострастный голос, оторвал меня от созерцания странных действий высокопоставленного цыгана. — Вам в подарок.

Официант в черных брюках, белой рубашке и темной жилетке, поставил на стол бутылку шампанского, достав открывашку, открыл и разлил по бокалам. Проделал всё так быстро, что я не успел даже возразить.

Я обернулся и увидел, как Галина Леонидовна машет мне рукой и улыбается. Я одними губами пробормотал «спасибо», как можно доброжелательней улыбнулся, и официант исчез. Ксения подняла бокал, но я остановил её, заставив поставить бокал на стол.

— Ну, почему, Олег Николаевич? — капризно выпятила губу девушка. — Один глоточек.

— Потом ещё глоточек, и мне придётся ответ держать перед Ольгой Сергеевной, почему я спаивал её дочь.

— Да, она не узнает!