Муля не нервируй… Книга 7 - А. Фонд

это то, что она вся деревенская и нигде дальше соседнего села она никогда не бывала. Но я, словно Пигмалион, сотворю из неё свою Галатею. Я обучу её правилам хорошего тона, светской беседы, этикета, умения носить каблуки и красивые платья. И когда мы приедем в Москву, я уверен, она с лёгкостью покорит всю столичную театральную богему. И второй её недостаток — это муж Пашка. Он тракторист. И я вам скажу, дорогие соседи, этот пресловутый Пашка — абсолютно премерзкий некультурный тип! Представляете, он на меня уже дважды попытался наброситься! Один раз бросился с граблями, еле-еле мужики успели меня отбить, но по руке он меня таки задел. Я потом очень долго не мог в постановке про Гамлета держать череп бедного Йорика на руке, потому что она у меня болела. Поэтому пришлось ставить подставку, и таким вот нехитрым образом я и обращался к пресловутому черепу с бессмертным монологом. Никогда я не понимал Геростратов, из-за которых страдает культурное достояние человечества! А также второй раз он на меня напал и поколотил поленом. Я потом долго лежал в больничке. В больничке работает Леночка, но она ко мне оказывает всяческие знаки внимания. Но у неё нет такой улыбки Моны Лизы, и она простовата, поэтому я на её ухищрения не обращаю внимания. А вот Галя…

Муза подняла на нас полные страдания глаза и с болью произнесла:

— Там две страницы описания Гали. Зачитывать?

— Зачитывай! — хохотнул Миша, потирая руки.

— Нет, не зачитывай! — возмутилась Белла, метнув взгляд сперва на Мишу, а потом на Валентину и Машу. — Зачем нам это непотребство слушать? Все, кто захочет, потом сами тихонько перечитают.

Судя по переглядываниям, в категорию «все, кто захочет» явно попадут все присутствующие. Но политес соблюсти было надо. Поэтому и Дуся, и Белла, и даже Фаина Георгиевна согласно покивали, мол, да, не будем это непотребство вслух читать.

— Слушайте, но ведь он скоро привезёт эту Галатею сюда, в чуланчик! И сюда же вернётся Лиля Пантелеймонова. С Гришкой. И что тут тогда будет? — подняла на нас круглые от ужаса глаза Муза. — Муля, что делать?

Белла тоже посмотрела на меня.

— Что делать, что делать… — проворчала Дуся. — Если он приедет сюда, и за ним прибежит этот Пашка-тракторист, и ещё Гришка на него зуб имеет… Они его точно здесь пришибут. И мы же на похороны, конечно, скинемся все и сделаем всё, как полагается, как хорошие, приличные соседи. Но вот что потом с этой Галатеей делать?

— Я не хочу, чтобы она здесь была! — возмущённо сказала Маша и отвернулась, потому что Сонечка в этот момент заплакала.

— Нет, с этим надо прямо сейчас что-то делать! — взволнованно сказала Белла. — Муза, пиши ответ! Прямо сейчас садись и пиши! Где бумага⁈ Пиши про то, что чуланчик занят и приезжать ему сюда не надо.

— Но это же будет враньё! — возмутилась Муза. — Чуланчик-то его свободен. Более того, он там прописан. И даже если кто-то бы теоретически и занял этот чуланчик, то он потом может приехать и предъявить свои права.

— Кроме того, — добавила Валентина, которая сидела и внимательно всё тоже слушала, — ещё ведь чуланчик Герасима свободен. Поэтому они с Галатеей могут пойти туда, и там жить.

Повисла ошеломлённая пауза. Такого развития событий никто не ожидал.

— Не поместятся, — компетентно сказала Белла.

— Ой, Белла, — хихикнула Маша, — если надо, они и на швабре поместятся.

Все понимающе посмеялись, а Белла покраснела.

— А давайте в чуланчик Герасима временно поселим… — начала говорить Муза, но договорить не успела.

Потому что в этот момент в дверь, как и в прошлый раз, позвонили. Так как сейчас в квартире были только две местных жительницы — Белла и Маша, но Маша как раз укачивала Сонечку, то открывать опять пришлось идти Белле.

— Я продолжу читать? — спросила нас Муза.

— А когда Белла придёт, будет возмущаться, — осторожно заметила Валентина.

— Ничего, мы ей краткие выдержки и особо примечательные цитаты озвучим, — хмыкнула Фаина Георгевна. — Читай давай!

— Ну так вот… — начала читать Муза.

И в этот момент вернулась Белла. На ней лица не было. Губы её тряслись.

— Что случилось, Белла? — спросила Фаина Георгиевна.

— У Нинки муж умер, — тихо сказала та.

Глава 24

Экран погас и в зале раздались осторожные аплодисменты.

Поначалу тихие, они всё сильнее и сильнее звучали в небольшой комнатке, где собрались только «свои» люди. Как и планировалось, я пришёл в роли «спутника» Фаины Раневской. Мы позволили себе чуть опоздать, не совсем уж нагло, а буквально на какую-то долю минуты, поэтому на наш приход особо внимания не обратили. К своим местам мы пробирались в полутьме.

Только заняли места, как с экрана полилась музыка, и вспыхнули знакомые слова:

«Зауряд-врач».

Фаина Георгиевна в волнении сжала мою руку. Я ответил легким успокаивающим пожатием.

В принципе волноваться уже нет смысла — фильм отснят, все кадры смонтированы, больше уже ничего не изменить. Но именно сейчас я чувствовал, как сердце оглушительно колотится, стуча, ударяясь о грудную клетку с таким грохотом, что казалось, можно оглохнуть… Или же это мне всё просто казалось.

Судя по всему, подобное нервическое состояние было у всех.

Я плохо видел людей впереди (а именно там сидели самые-самые «высокие» гости), но чуть сбоку я хорошо различал профиль Миши Пуговкина, застывшего мраморной статей, видел, как мелко-мелко подрагивают руки у Рины Зелёной, как переживает Ваня Матвеев.

— Муля, — прошептала Злая Фуфа хриплым шёпотом, — я сейчас от волнения упаду в обморок! Ты только глянь, какой у меня там нос!

— Нормальный нос, — попытался успокоить я её, — вон у той актрисы ещё хуже…

Фаина Георгиевна страдальчески вздохнула, благо главный герой, которого исполнял Миша, как раз начал наяривать на гитаре какой-то душещипательный романс, и её страдальческих вздохов никто не услышал.

— Муля-а-а-а… — через две минуты пробормотала Фаина Георгиевна, — ты только посмотри только на это! Какой позор! Вот зачем, спрашивается, я наклонила так голову⁈ Я так похожа на помесь беременной утки с енотом!

Я пожал плечами, не пойму, чем ей не угодили утка с енотом? Но ответить ничего не успел.

— Тише! — шикнули на нас сбоку.

Фаина Георгиевна сконфуженно