Муля не нервируй… Книга 7 - А. Фонд
Она ещё что-то там щебетала, а я сидел и думал, что мне делать с показаниями Глориозова. Насколько я понял, этот пресловутый госконтракт был на капитальные ремонты всех московских театров и цирков. Сумма просто космическая. Так Муля проводил их через подставные тресты, которые делали дешманские работы и получали копейки. А излишки (точнее почти вся основная сумма) уходили Муле с подельниками. Причём все акты приёмки работ подписывал лично этот дурачок Муля. И вот кто-то собрал это всё в отдельную папочку, и эта папочка теперь хранилась в одном из отделений городского архива. Насколько я знаю — небольшой такой домик рядом с каким-то заводом. План этих людей был прост — вывести Мулиными руками всё финансирование, а потом слить Мулю. Но тут появился я…
И сейчас у меня была единтвенная мысль — как уничтожить улики?
— Муля, ты что, не слушаешь? — возмущённый голос Дуси пробился сквозь мои мысли.
— А? Что? — спросил я.
— Письмо, говорю, от Орфея пришло, — повторила Дуся, — Муза читать сейчас будет. Пересядь вон на тот стул — здесь освещение ей лучше, чтобы читать. Или сам тогда читай.
— Ага, хорошо, — кивнул я, торопливо пересаживаясь.
Когда все разместились, Муза взяла письмо и начала читать:
— Здравствуйте, дорогие мои соседи! Пишет вам Орфей Жасминов, проживающий в забитой костромской деревне, — старательным голосом читала она. — Живу я здесь хорошо. Уже вроде даже и прижился. Сначала было, конечно, немного непривычно. Убивала вот эта деревенская жизнь, отсутствие комфорта и малолюдность.
— Ой, можно подумать, он к комфорту за свою жизнь здесь привык! — хохотнула Белла, которая слушала письмо, задумчиво подперев рукой щёку, — в чуланчике у Пантелеймоновых, небось, повышенный комфорт!
Все засмеялись.
— Я продолжу? — дождавшись, пока все отсмеются, строго посмотрела на нас поверх дужек очков Муза.
— Да, да, Муза, продолжай, — загомонили все.
Муза стала читать дальше:
— Особенно меня выбешивал сортир, который находится в саду. И, если ночью приспичит, надо идти по темноте, минуя пса Барбоса, который так и норовит цапнуть за ногу, и брехливая эта скотская собака страшно. Но теперь, в принципе, я уже привык. Привык и воду носить из колодца, и даже дрова колоть. Даже немного научился в печи готовить, правда, всё никак не могу научиться её растапливать. Но зато у нас есть примус. Поэтому, если что, подогреть еду всегда можно. Кроме того, здесь есть колхозная столовая, где кормят всех, поэтому от голода не страдаем, так как страдали в коммунальной квартире…
Муза сделала паузу и продолжила читать дальше:
— А товарищ Печкин развернулся тут на полную мощь. Сперва начал строить двухэтажную школу, а потом поспорил с Первым председателем райкома Партии, что скоро в этом селе будет десятилетка. Более того, он размахнулся даже на то, чтобы открыть реальное училище. Мол, домов много, они пустуют, работников для колхоза мало, а рабочие руки нужны. Поэтому надо, чтобы не молодёжь ехала в город, обучалась и оставалась там, а надо, чтобы учителя приехали на село, научили молодёжь работать с сельскохозяйственной техникой. Так он и заявил на партийном собрании, чем вызвал бурные аплодисменты и задачу сделать это. И вот теперь здесь развернулась масштабная стройка. Соответственно, приехали строители, приехали рабочие, и все ходят по вечерам в клуб, где мы продолжаем ставить концерты и спектакли…
— Узнаю Печкина, — едко прокомментировала Белла, хотела ещё что-то добавить, но на неё опять нетерпеливо шикнули.
— Всеми этими спектаклями руковожу я, — с выражением читала дальше Муза. — Всё у нас хорошо, правда, один из моих спектаклей Печкин забраковал и заставил убрать. А я всего лишь хотел постановку сделать по произведению Ги де Мапассана «Парижское приключение». Показать очищение души через грехопадение! Но он почему-то не захотел! Вот всё-таки как ни есть, хоть и хороший человек, Пётр Кузьмич, но от искусства он всё равно гораздо дальше, чем мы…
— В грехопадениях Жасминов профи, — опять не удержалась Белла.
— Дайте же дослушать! — возмутилась Дуся (она к Жасминову всегда тайно благоволила).
Муза отпила глоток остывшего чаю и вернулась к письму:
— Так-то всё у нас хорошо. Ложкина Варвара Карповна передаёт вам всем привет, велела низко кланяться. Она раздобрела, завела себе ещё одну корову и ходит по селу эдакой барыней. Все её боятся, здороваются и очень стараются не огорчать. Но самое главное, что здесь, в деревню, приехали из новых кадров не только фельдшер, ветеринар и библиотекарь, но, главное, приехали и специалисты по торговле. У нас же теперь аж два магазина уже. И есть тут такая Галя. Она работает у нас в сельпо продавщицей.
В этом месте Муза сделала паузу, и они с Беллой многозначительно переглянулись. По рядам соседей прошелестел общий вздох.
— Неужели… — всплеснула руками Белла.
— Читай дальше, — нетерпеливо велела Фаина Георгиевна, которая явно сгорала от любопытства.
И Муза продолжила читать.
— И вот эта Галя… она такая красивая. Ах, видели бы вы, какие прекрасные у неё глаза, какие очаровательные ямочки на щеках! А улыбка… это же улыбка Моны Лизы! Она как посмотрит — так это всё! А какая у неё грудь… — в этом месте Муза вспыхнула, покраснела, пробежала глазами молча пару строчек, но затем продолжила читать дальше, явно пропустив небольшой кусочек:
— Читай всё! — возмутилась любопытная Дуся.
— Да, не пропускай! — потребовала Фаина Георгиевна.
— Но здесь зачёркнуто! — начала оправдываться красная, как рак, Муза.
— Но я видела, что ты что-то пропустила! — поддержала соседок Белла и попыталась посмотреть в письмо.
Валентина с Машей переглянулись и прыснули в кулачки.
— Муля, скажи ей, пусть всё читает! — потребовала Фаина Георгиевна.
Я промолчал. Хоть и слушал письмо вместе со всеми, но мысли постоянно возвращались к чёртовому госконтракту.
— И вот эта Галя работает продавщицей, — старательно читала Муза, немного обиженная недоверием соседей, — и я бегаю в магазин по каждому поводу. И всем Галя хороша, но только есть у неё два недостатка. Первый недостаток —
