Другой Холмс, или Великий сыщик глазами очевидцев. Начало - Евгений Бочковский
И что насчет самой Мэри? Что творится у нее в душе? Я видел, что ей приятно мое общество, но по такому признаку не мог судить о столь серьезных вещах, как планы молодой женщины на будущее. Рассматривает ли она меня в качестве жениха? А сам я что? Выполняю ответственное поручение Холмса или стремлюсь в объятия, из которых вырваться мне уже будет не суждено? Безусловно, Мэри приятная особа, но можно ли по такому признаку судить о столь серьезных вещах, как предстоящая женитьба? Готов ли я связать себя узами брака? Ведь тогда нам с Холмсом, пожалуй, придется расстаться. При всем желании я не мог представить себе нас втроем в гостиной за обсуждением какой-нибудь, по обыкновению необычайно запутанной криминальной задачи. Картина не складывалась именно из-за Мэри, ей не находилось места в этом дружеском состязании интеллектуалов. Кроме того, боюсь, миссис Хадсон не обрадовало бы присутствие в доме еще одной женщины. Нам пришлось бы съехать и искать себе жилье.
Я вспомнил, что мисс Сазерлэнд говорила что-то о своем неплохом финансовом положении, которое станет еще лучше, если она выйдет замуж. Что-то насчет капитала ее дяди из Новой Зеландии. Но эта ободряющая новость только еще больше всё запутала. Мне стало еще сложнее разобраться в себе. Безусловно, замечательно, что невеста обеспеченна. А с нею и тот, кто разделит ее счастье. Я уже не понимал, за кого так радуюсь. За Мэри, что ее не позабыл в своем завещании покойный дядя, или за того, кто свяжет с ней свою жизнь, догадываясь, что знаю счастливца. И то, что я столь искренне и горячо рад за этого не постороннего мне человека, доставляло мне еще больший стыд. Кто тогда я такой, коль меня посещают такие мысли? Счастливый влюбленный или охотник за приданым? Имею ли я право предложить свою руку Мэри, в то время как рука эта, держа карандаш, производит беглые расчеты ожидаемого от всевозможных вложений ее денег? Господи, ну зачем эта славная болтушка рассказала мне о своих четырех с половиной процентах годовых?!
Тем временем жизнь моя состояла не из одних только развлечений. Между благотворительным вечером и раутом железнодорожников уместилось только одно событие, но зато какое! Оно не имело отношения к нынешним делам и никак не сказалось на моих чувствах к мисс Сазерлэнд, однако порядком взволновало и тем самым на время отвлекло меня от амурной темы, потому что напрямую касалось недавней истории, так обострившей взаимную неприязнь меж нами и полицией. «Стрэнд» напечатал второй рассказ мистера Дойла, под названием «Союз рыжих», и он оказался еще удивительнее. Мы теперь не только успешно разрешали все трудности, но и преподносили определенный урок должной работы Скотленд-Ярду, отчего трудностей должно было только прибавиться. В первую очередь – в наших отношениях с департаментом криминальных расследований. Прочитав рассказ, я с ужасом пришел к единственно возможному выводу. Такой текст вызовет уже не зависть, а самую настоящую ярость, и все представители сего ведомства, вплоть до последнего констебля, сделаются нашими врагами. Не этого ли добивается наш загадочный благодетель?
Самое нелепое в этой истории то, что мне теперь приходится делать вид, что я помалкиваю из скромности и какой-то дьявольской иронии. А еще потому, что слишком много знаю. Холмс уже благоговейно смотрит на меня и вчера, встав пораньше и опередив нашу добрую хозяйку, сам приготовил мне завтрак, надо признать довольно отвратительный. Пожалуй, я бы даже рискнул назвать его несъедобным. Не в присутствии Холмса, конечно. Напротив, тронутый такой заботой, я, как мог, попытался заверить его, что это, во всяком случае, выглядит очень аппетитно. По счастью, Холмс был так увлечен чтением, что ему не хватило внимания проследить за судьбой своей стряпни. Весь мой путь до окна и обратно меня сопровождало восхищенное бурчание из обращенного к камину кресла:
– Ай да Ватсон! Кто бы мог подумать?! Такая голова! Я начинаю бояться вас. Что еще скрывается за вашей обыденной, если не сказать посредственной внешностью? А главное, как вы снова лягнули Лестрейда! Вы сделали героем инспектора Джонса, а Лестрейд его на дух не переносит.
Я с загадочным видом покуриваю, иногда многозначительно прищуриваюсь и киваю, но сам сгораю от стыда за себя и злости на этого чертова Дойла. Из-за него я как на иголках. Непостижимо, но ему известно о наших делах буквально всё. И ладно бы о минувших, но нет же! Едва лишь приступив к рассказу о появлении у нас Джабеза Уилсона, он мимоходом издевательски ввернул фразу о мисс Сазерлэнд[2]. То, что мне, терзаемому сомнениями, видится почти неразрешимым хитросплетением честных позывов и благородных устремлений с разумными опасениями и тягостными предчувствиями, этот насмешник объявил «несложной загадкой», да еще и вложил сию наглость в уста моего друга. А тот, кстати вполне довольный этим ловким, по его мнению, «моим ходом», не преминул выразить мне свое одобрение:
– Как ловко, Ватсон, вы перебросили мостик с одного дела на другое. Значит, надо полагать, в скором будущем вы порадуете нас историей Уиндибенков?
Я схожу с ума от обилия загадок, а тем временем Холмс продолжает мучить меня:
– Признаю, был отчасти неправ. Пожалуй, стоит кое-что взять на вооружение из того, что вы здесь описали. А вы, Ватсон, кончайте скромничать. Хватит стоять в стороне, когда я работаю. Отныне будете показывать мне, как вы пользуетесь своими приемчиками. Как там у вас… Наблюдательность и так далее. Смотрите, значит, по сторонам, туда-сюда и мотаете себе на ус? Так, что ли?
– Что-то вроде того, – вынужден я промямлить нечто неопределенное. Эта фраза дается мне хуже всех прежних, ведь ею я практически отмахиваюсь от Холмса, давая понять, что подробных объяснений он всё равно не поймет. Боже мой, как же стыдно!
– И еще этот… анализ! – Холмс ухмыляется, но сквозь нарочитый скепсис задетого за живое компаньона, привыкшего к лидерской позиции, всё же явственно проглядывает его уважительное любопытство. – Точно, аналитический ум! Работа мысли и всё такое, а?
Я в ужасе не
