Меч Тамерлана - Роман Валерьевич Злотников
Тохтамыш весь аж почернел от злости и негодования, но ничего не ответил, убрав клинок обратно в ножны. Однако в его взгляде, обращенном на темника, появилось задумчивое, этакое оценивающее выражение…
– Даже не думай, старый друг. Я не безумец, чтобы вместе с тобой пойти против Тимура, а даже если бы и обезумел… Шансов на победу нет, и в милость Хромца к предателям я не верю! Потому и никаких шансов сохранить Газарию у тебя нет, зато ты можешь поучаствовать в ее разорении… Захватив все богатства фряжских купцов и разделив их на три равные части: одну тебе, одну мне и одну Тимуру. В этом есть твоя прямая выгода, ведь, если эмир сам покорит города иноземцев, ни о каком дележе добычи речи уже не будет. Он заберет себе ВСЕ!
Тохтамыш помолчал какое-то время, обдумывая слова союзника, после чего негромко уточнил:
– У нас нет тюфенгов и мастеров осадного дела, способных построить пороки, что возьмут стены фряжских крепостей. А осада не даст результата – фрязи имеют доступ к морю, морем они смогут получить и подкрепления, и запасы еды. Да и рыбная ловля вполне способна подарить осажденному гарнизону лишние дни…
Едигей с готовностью кивнул, поняв, что хан мысленно смирился с потерей Газарии.
– Ни осаждать, ни брать города фрязей штурмом нам не придется. Нет! Мы приведем наши тумены на полуостров, перехватывая по пути фряжских купцов, а заодно и всех следующих в города Газарии, пусть даже татар… Затем соберем несколько небольших отрядов отборных нукеров и выступим во главе их к самым крупным, богатым городам фрязей. Выступим явно! Основные же силы туменов будут держаться позади нас – на расстоянии дневного перехода… А между передовыми отрядами и войском будут следовать множество крылатых разъездов, что также станут перехватывать всех, кто следует в крепости и из крепостей. Всех, кто сможет предупредить фрязей о наших туменах и насторожить врага! И, если все пройдет гладко, ворота крепостей Газарии откроют нам сами иноземцы – откроют как послам хана Тохтамыша… И самому хану.
На мгновение прервавшись, темник продолжил:
– Мы прибудем утром первого дня и проведем в каждом из городов один день и одну ночь. В то время как основное войско подойдет к крепостям уже под покровом ночи! А ближе к утру, перед самым рассветом, наши отборные нукеры захватят городские ворота и откроют их, подав условный сигнал, и тогда татары ворвутся в крепости фрязей без всякого штурма и осады…
Немного помолчав, темник прямо спросил хана:
– Ты согласен?
В этот раз Тохтамыш согласно склонил голову без всяких колебаний, но после уточнил:
– Поселения фрязей в Азаке смогут без лишней помощи взять местные татары. В Крыму же расположены три больших города-крепости и без счета мелких… Столица Каффа, а также Чембало и Солдайя – самые крупные порты. На противоположной же стороне пролива, что разделяет Сурожское и Русское моря, стоит город-крепость Матрега, центр отдельного княжества фрязей, она заселена иноземцами и черкесами… Наконец, несколько небольших городов и крепостей Газарии находятся в землях горцев.
Едигей задумчиво покачал головой:
– Решение напрашивается само собой. У нас два тумена, разделим их поровну – получим четыре отряда на четыре самые крупные крепости! Черкесы же, я слышал, нередко попадают к фрязям в рабство? Не думаю, что горцы любят иноземцев; если обратишься к ним после захвата Матреги, призывая скинуть купцов-латинян в море с ханской помощью, да пообещаешь освободить рабов… Тогда черкесы наверняка тебе помогут. Скажи, а на полуострове у фрязей, случайно, нет врагов среди местных?
Тохтамыш усмехнулся:
– Еще как есть. Греки из княжества Феодоро.
– Вот! Вот их мы и призовем на помощь – пусть себе осаждают и штурмуют малые города фрязей с посильной помощью татар за половину захваченной добычи… Так мы исполним волю эмира, а твое войско, хан, пополнится и черкасами, и феодоритами, коих позже мы обязательно приведем на Русь! И никуда твои покоренные от тебя не денутся…
Едигей тогда практически не лукавил. Но ведь разве мог он открыть хану всю правду – признаться Тохтамышу, что последнего ждет на Руси скорая гибель?! Как же в таком признаешься… Особенно если лично замыслил убийство хана руками кого из пленников-урусов?! Чтобы после тотчас сразить его уже над бездыханным телом Тохтамыша…
Хотя можно и проще – просто пристрелить в бою старого друга из трофейного самострела фрязей, коих хватает на вооружении у урусов… Да спихнуть смерть хана на последних.
А уж там темник не преминет взять власть в свои руки! Благо кандидат на роль чингизида-марионетки уже имеется: это Шадибек, сын Тимур-Малика и внук Урус-хана… Ведь отец Едигея, Балтычак, умер именно за Тимура-Малика! Так что Шадибек и Едигей дружны, а кроме того, чингизид обожает проводить время на пирах и охотах и в прочих увеселениях. Но он совершенно не готовит себя к роли возможного правителя… Так что Шадибеком будет несложно управлять.
Что же касается сыновей Тохтамыша, так мало ли какая детская хворь или иная напасть подкосит их здоровье в ближайшем будущем?!
Главное же – воинство Тохтамыша и сами ногайцы с радостью примут Едигея. Ведь именно благодаря темнику они получат свою долю от несметных богатств фрязей! Не будет против и эмир Тамерлан, чему поспособствует треть богатой добычи с Газарии и сам факт того, что Едигей исполнил волю Хромца…
И вот это действительно план становления будущего беклярбека Золотой Орды! А не та сказка, что поведал темник доверчивому и подлому консулу, судящему по себе… Нет, ну правда, разве пошли бы ногайцы и прочие татары за Едигеем, покрывшим себя позором бесчестного, подлого убийцы?
Особенно в войне с наследником Турана, что обязательно объявил бы узурпатору войну, желая отомстить за смерть Тимура?!
Темник быстро облачился в броню, не обращая внимания на испуганные взгляды красавиц-черкешенок. Ничего, время любви еще придет – ныне же пришло время брани! Натянув тугую тетиву на составной лук (как же, еще бы фрязи посмели разоружить столь ценного посла и его нукеров!), Едигей прислушался к происходящему за плотно закрытыми
