Атаман - Алексей Викторович Вязовский

Сикхская кавалерия пошла в атаку. Мои ощущения, что я попал в театр абсурда, усилились. Подняв столбы пыли, всадники в тюрбанах разной расцветки и фасона доскакали до крепостного рва. Спешились. Полезли в ров. Кое-как его преодолев, бестолково заметались под самыми стенами. Теряя людей, исчерпав боевой запал, начали отступать. Сели снова на коней и убрались, прихватив с собой раненых и убитых, подальше от меткого, но редкого огня с городских бастионов.

Полное фиаско!

Сингх не выглядел удрученным. Напротив, он с веселой улыбкой меня спросил:

— Что скажешь?

— О чем⁈ — моим недоумением можно было торговать в оптовом магазине.

— Как о чем? О штурме.

— А это был штурм???

— Конечно!

— Ничего не понимаю, — развел я руками. — Мне показалось, что отсутствовал главный элемент любого штурма — пехота.

Сингх весело захохотал.

— Я не ошибся в тебе, Пьётр! Ты привез мне Кохинор, ты известен по обеим сторонам Гиндукуша. Ты нужен мне! Возглавь мою армию, я назначу тебя своим генералом!

НЕ ЗАБУДЬТЕ ПОСТАВИТЬ 3-Й ТОМ В БИБЛИОТЕКИ! ПРОДА УЖЕ СКОРО…

(1) Сайки (сейки) — распространенное название сикхов в Азии в начале XIX века.

(2) Петр встретил воинов религиозного ордена ниханг или Дал хальса. Их тюрбан-башня называется дастар бунга. Высокий конус позволял, в частности, переносить острозаточенные кольца-чакрам, являвшиеся опасным метательным оружием.

Глава 2

«К нам едет ревизор!» — примерно так прозвучала реплика махараджи. Сперва непонятная комедия со штурмом, а потом завершающий штрих — его предложение сделать меня командующим. Далее немая сцена. Чувствовалась рука опытного режиссера.

Но, как я изначально предвидел, все, что меня ждало в Индии, имело свою внутреннюю логику, которую мне пока было трудно постичь. Сингх пришел мне на помощь и доходчиво растолковал иностранцу-фирангу суть того представления, свидетелем которого я оказался. Никто не собирался поручать мне руководство действующей армией — армией, продолжавшей являться кровью и плотью конфедерации мисалей. В яростной столетней борьбе за выживание сикхи создали 12 воинских орденов-мисалей, сообщества равных, каждое со своим войском и вождем-сердаром. В этом году 10 из них признали власть махараджи и создание сикхской державы со столицей в Лахоре, замену конфедерации на деспотию. Появилось центральное правительство, но армия осталась прежней — сборищем полупартизанских конных подразделений, чуждых дисциплине и порядку, этаких махновцев. Пехота как род войск отсутствовала — ни один сикх и помыслить не мог расстаться с конем. Если он его терял, то всеми правдами и неправдами старался купить или украсть нового, а попасть в пехоту для сикха — несмываемый позор. В общем, Ранджит хотел не много не мало, чтобы я создал ему армию нового строя с нормальной пехотой.

— Инглезы отказываются давать мне своих офицеров-инструкторов, а другие фиранги идут на службы к богатым князьям-маратхам, — пояснил мне махараджа свое затруднение. Мое появление, а также грядущее прибытие армии Платова открыло для него неожиданное окно возможностей — он и помыслить не мог, что все так удачно сложится, и решил ковать железо, пока горячо.

— Ваше величество, я не понимаю! — задумчиво спросил я, не сказав ни да, ни нет на прозвучавшее предложение. — Если все так плохо, почему в Кабуле все задрожали, услышав ваш ультиматум?

— Кто сказал «плохо», Пьётр-сахиб? Недостаточно! Давай сперва перекусим, а потом я тебе растолкую.

Подбежавший босой полуголый слуга в один сикхских штанах до колена укрыл своего повелителя от солнца чем-то вроде зонтика-навеса на длинной палке. Другой притащил корзину, из которой аппетитно пахло фруктовым сладким запахом.

— Угощайся, сахиб, — гостеприимно предложил он разделить с ним походную трапезу.

Слуга протянул сперва махарадже, а потом мне скрепленные пальмовые листья, внутри которых лежал рис, сваренный на молоке и сахаре, и варенье из манго. Есть все это пришлось пальцами, да еще в седле — Ранджита такой прием пищи совсем не тяготил. Он вообще на коне, казалось, чувствовал себя комфортнее, чем на земле — быть может, на лошадиной спине он не так комплексовал из-за своего роста.

Покончив со своей простой, совсем нецарственной трапезой, махараджа отдал слугам импровизированный лоток из листьев, вытер руки поданным полотенцем и продолжил прерванный разговор.

— В чистом поле, мой друг, афганцы нам не соперники, даже когда численно преобладают. Несколько лет назад Земан-шах захватил Лахор. Мы заперли его в городе, лишили провианта и фуража — ему пришлось убраться восвояси, бросив несколько пушек. Но как сказано в Священной книге мусульман, «любая беда, постигающая тебя, приходит от тебя самого» — мы не можем брать города и крепости штурмом. Именно этот урок я пытался сейчас преподать сердарам. Результат ты видел.

Теперь мне стало более-менее понятно. Мало найти того, кто научит, нужно еще, чтобы было кого учить. Ранджит шел по пути Петра I, создавшего полки нового строя взамен дворянского ополчения. Но в отличие от неизвестного ему русского царя, махараджа предпочитал действовать не кнутом, а уговорами, хотя не обошлось без пролития крови. Показательный урок — вот что я должен был увидеть в ненужном штурме Пешавара. Чтобы он не сорвался из-за предложений афганцев о мире, Сингх вынудил меня отложить объявление о предложениях Махмуд-шаха.

— Сейчас мы вернемся в мою ставку. Будет совет с сердарами. Ты поприсутствуешь. В конце, по моей команде, вручишь мне письмо Махмуда.

— Как будет угодно светлому махарадже! — вежливо склонил я голову в поклоне.

Мы поскакали обратно к дому, во дворе которого уже ждали сердары. Суровые воины-ветераны, прошедшие не одну битву, увешанные оружием, в кольчугах, доспехах или куртках под цвет головных уборов. Одни в уже знакомых мне синих конусообразных тюрбанах со стальными кольцами, другие — в простых, шафрановых или бежевых, образующих угол по центру лба, или в куда более сложных, напоминающих корону с кольчужным козырьком по центру сложной конструкции из ткани. Чтобы намотать такой тюрбан, нужно потратить как минимум час, но зато он служил защитой голове. Оружие в руках воинов также отличалось разнообразием. Наряду с знакомым мне тальваром, встречались и широкие сабли, короткие копья, топорики, булавы, кинжалы-катары с двумя-тремя клинками. Держались эти воины независимо, гордо — в их системе ценностей играла роль не древность рода, а личные достоинства. Этакие бароны, для которых грабежи и убийства превратились в наследственное занятие.

«Ох, непросто будет Сингху приструнить эту вольницу, — подумал я. — Он им про