Мы, Николай II. Годы 1897 – 1913 - Станислав Черняк
Первыми осуждёнными военно-полевыми судами и расстрелянными в течение 24 часов после вынесения приговора стали как раз Василий Петров и его товарищи по боевой дружине, Владимир Мазурин и Хрусталёв-Носарь. Юскевич-Красковский получил свою пулю примерно годом позже. За ним в ближайшие пару лет последовали ещё более 1000 человек, которые по мнению полиции и судей вносили наибольший вклад в дестабилизацию жизни страны. Скажу по секрету — я вникал в каждое из этих дел, что отняло у меня несколько месяцев жизни и частично отбило веру в Человечество, но иначе никак нельзя, слишком высока цена каждой человеческой жизни. «А как же расстрелы?», -логично спросите вы. Я был и остаюсь сторонником теории, что если смерть сотен может спасти от гибели миллионы, то стоит выбрать меньшее зло.
Глава 20
ДЕКРЕТ СТОЛЫПИНА
Пётр Аркадьевич Столыпин, наш нынешний премьер-министр, придавал куда большее значение аграрным вопросам, нежели я или покойный Сергей Юльевич Витте, хотя именно предыдущий премьер стоял у истоков предстоящих преобразований с предложениями предусматривать ссуды для покупки земли крестьянами, развитие хуторов, поощрение переселенцев в Сибирь.
Мне хорошо запомнился наш разговор со Столыпиным на тему предстоящей масштабной земельной реформы, состоявшийся в последней декаде сентября. Пётр Аркадьевич резко отрицательно относился к алкоголю, а потому мы пили чай из красивых фарфоровых кружек, не забыв предварительно добавить в него ломтики лимона. На расписных тарелочках перед нами лежали всевозможные сладости, однако, нам было совсем не до них, так как беседа выдалась на удивление жаркой и напряжённой:
— Пётр Аркадьевич, я внимательнейшим образом ознакомился с Вашими предложениями и должен сказать, что, признавая глубину и государственный масштаб предстоящих преобразований, я всё же должен рекомендовать Вам внести одну очень серьёзную и принципиальную поправку.
— Буду премного благодарен, Николай Александрович.
— Начну с хорошего. Мне очень нравится сама суть реформы — передача надельных земель в собственность крестьян. Но, как Вы знаете, почти десятилетие назад нам с Витте удалось немыслимое — создать в России новый класс фермеров и за счёт государственных субсидий и дотаций снабдить их техникой, посадочным материалом и качественными удобрениями.
— Всё так, Ваше Величество. Но, как показала жизнь, аграрный сектор не может состоять только из крупных фермеров и их наёмных работников. С ростом уровня образования растёт и число крестьян, мечтающих вести своё собственное, пусть и небольшое хозяйство. Земель, слава Богу, у нас в стране хватает. Именно поэтому я и предлагаю перейти от сельских общин в их нынешнем виде к новым формам.
— А чем Вам, собственно, не угодили нынешние сельские общины?
— Это что-то очень размытое и малоуправляемое. Они отвечают за всё и ни за что конкретно. Считаю разумным разделить эти общества на две составляющие. Земельное общество, которое должно представлять собой хозяйственное товарищество, занимающееся управлением землёй, находящейся в совместной собственности крестьян и поселковое общество — которое должно стать низовой единицей местного самоуправления, потеряв при этом сословный крестьянский характер — в общество должны будут войти местные жители и землевладельцы всех сословий. Это внесёт порядок и в равной мере защитит интересы и тех, кто предпочитает совместное хозяйство и тех, кто работает строго самостоятельно. Помимо того, это позволит навести порядок с налогообложением. Отменённая Вами круговая порука — дело, вне всяких сомнений, благое, но сельские старосты — не профессиональные управленцы, и, тем более, не обученные фискалы, а потому, несмотря на рост урожаев, собираемость налогов в этом секторе экономики остаётся весьма скромной.
— То есть во главе обществ должны встать профессионалы. Но где мы возьмём такое количество специалистов?
— Ваше Величество, нам нужны земельно-кадастровые специалисты для земельных обществ и юристы со знанием основ экономики для обществ поселковых. Я обсудил этот вопрос с ректорами ведущих университетов страны, в первую очередь провинциальных. Никаких проблем нет. При небольшой государственной поддержке за 3–5 лет мы обучим необходимое количество специалистов, а пока воспользуемся услугами тех, кто есть, заманив их хорошей заплатой и бесплатными ускоренными курсами.
— Идея мне нравится. Потенциал в этой сфере огромный.
— Не то слово. Более 9 миллионов крестьянских дворов со 100 миллионами десятин надельной земли в общинном владении и 3 миллиона индивидуальных крестьянских хозяйств с 25 миллионами десятин.
— И, если я правильно понимаю, крестьяне из первой категории при успешном ходе реформы будут активно переходить во вторую.
— Всё так. Я постарался продумать все аспекты: широкое кредитование крестьян, скупка помещичьих земель для перепродажи крестьянам на льготных условиях с длительной рассрочкой, землеустройство, позволяющее оптимизировать крестьянское хозяйство за счёт ликвидации чересполосицы.
— Чересполосицы?
— В результате многочисленных переделов общинных земель теперь сам чёрт, простите, голову сломит. Тут полоса Иванов, тут Петрова, тут Сидорова, тут снова Иванова, опять Сидорова, а после Петрова.
— Да, тут без 100 граммов не разберёшься.
Столыпин при упоминании алкоголя резко посмотрел мне в глаза, неопределённо хмыкнул и продолжал.
— Так вот, это неразбериха, во-первых, приводит к зависимости крестьян друг от друга. И если кто-то уверовал в дедовское трёхполье, то и остальные вынуждены под него подстраиваться, пренебрегая в итоге более современными методами использования земли. Мало того, зачастую земельный надел крестьянина состоит из 30–40 разбросанных полос или шнуров, а в отдельных случаях число превышает сотню.
— Что в итоге?
— В итоге огромное количество бесценной плодородной земли уходит на бесполезные межевые борозды. И это я ещё не озвучил крайне неприятное — во-вторых! Если мы берём луга или смежные паровые земли, то право пастьбы скота на них распространяется до середины мая, а бывает и до конца июня. В результате — в лучшем случае недобор трав, которыми, при отсутствии травосеяния, так бедно наше российское сельское хозяйство, и, таким образом, создание серьёзных препятствий к улучшению полеводства и скотоводства. А в худшем — превращение потенциально плодородных лугов в бесполезные кочковатые пространства. Задача правительства —
