Сирийский рубеж 4 - Михаил Дорин

— Это на рынке? А ты видеомагнитофоны там не видел, — тут же отозвался Заварзин.

Я помню, что он очень хотел приобрести себе.

— Ай, слушай, я на девушку смотрел. У неё такие… глаза большие были, что платье чуть не порвалось. Но был магазин с электроникой. Завтра поедем и купишь.

— Отлично! — обрадовался Максут.

Я больше молчал, чем говорил. Слушал, отмечая каждую интонацию. Вот Кеша заливается смехом громче всех. А у старшего штурмана взгляд всё время метался к мандаринам.

— У меня дочери любят их. Прям не могут без апельсинов и мандаринов, — улыбался он, рассказывая, что недавно получил из дома письмо.

Ну а холостяки всё думают о девках и шумят громче всех, чтобы не показать зависть к семейным.

— Вот она! Мне говорили, что она в Афганистане была. Смотрите, она в интервью и говорит об этом, — передавали ребята из рук в руки журнал «Советский экран».

Где они его тут достали, понятия не имею. Возможно, притащили с собой из Хмеймима.

— Да чтоб я Арарат руками двигал! Вы это видели⁈ — вскочил Хачатрян, тряся журналом перед парнями.

Вроде бы прошло всего два тоста, а так разгорячился сын армянского народа.

— Рубенчик, обороты убавь и не подскакивай, — тихо сказал я, а то Батыров уже напрягся и собирался перейти в режим «начальника».

— Командир, тут такое, что я мамой клянусь, забыл все русские предложения. Это же вы! — протянул он мне раскрытый журнал.

На нескольких страницах было напечатано интервью актрисы, которую назвали лучшей в прошлом году.

— Сан Саныч, а ты хорошо смотришься на этой фотографии, — показал Батыров на снимок в центре страницы.

Когда-то в Баграм прилетала группа актрис, и эта девушка была среди них. Я её хорошо запомнил. Мы тогда даже сфотографировались рядом с вертолётом.

— Мне она говорила, что служит в театре Ленинского комсомола, — улыбнулся я, смотря на фото актрисы.

Пожалуй, из всех тех дамочек, она была самая утончённая. Лучезарный взгляд и ощущение такое, что эта девушка всегда улыбается. Ну и бирюзовый блеск её глаз виден даже на цветной фотографии.

— Ну, я просто ей показал Ми-24, — ответил я, передавая журнал обратно.

— Ооо! — протянули все в комнате.

— И как? Ей понравилось? — улыбнулся Димон.

— Товарищ подполковник, а кому может, не понравиться кабина легендарного «шмеля», — ответил я.

Пару минут все меня расспрашивали об этой актрисе. Кроме как о касании её ягодиц и поцелуя в щёку и рассказать-то и нечего.

— Как думаешь, Тося увидит фото в журнале? — спросил Димон, закусывая огурцом.

— Конечно. Но, это было до наших серьёзных отношений. Так что проблемы будут минимальные.

— Но они будут, — посмеялся Батыров.

— Не думаю. Она у меня хорошая девочка. Всё понимает.

Димон кивнул и задумался, приложив руку к нагрудному карману. Я видел, что там он носит с собой письмо от жены Светланы. Кажется, сейчас он вспомнил о доме.

— Попрошу налить, товарищи, — объявил Димон.

Именно сейчас должен состояться третий тост. Поэтому в комнате затихло. Было слышно только тяжёлое дыхание соседствующих со мной товарищей и дуновение ветра за окном.

Все быстро налили и встали. Можно в эти минуты думать о чём угодно, но мысли всегда проносят тебя по волнам памяти. И ты вспоминаешь имена и видишь лица тех, за кого этот тост пьётся.

— Итак, тре… — начал говорить Димон, но оборвался на самом главном моменте.

Дверь в комнату открылась. Я резко повернул голову и подумал, что «залётчик» Могилкин вновь отпросился в туалет и прибежал к нам.

Однако, на пороге комнаты появился другой человек. Седой, с большими усами и усталым взглядом. Он был одет в потёртую шевретовую куртку, которая была полностью расстёгнута. Ночной гость медленно подошёл к столу, аккуратно ступая по затёртому линолеуму.

Генерал армии Чагаев Василий Трофимович каким-то непостижимым образом оказался на нашем вечере. Хотя, он же командующий ограниченным контингентом. Может ездить когда, куда и сколько нужно.

— Третий? — тихо спросил Василий Трофимович.

— Так точно, — кивнул Батыров.

Я быстро сообразил и поставил перед генералом пустой стакан. Димон «запустился» чуть позже, но сумел налить Чагаеву.

— Полный, Дмитрий Сергеевич — подсказал командующий Батырову, когда тот сначала налил только половину гранёного стакана.

Когда Димон закончил, генерал Чагаев взял стакан и окинул всех суровым взглядом. Но чувствовалось, что он смотрит на каждого с уважением.

— За всех, кого с нами нет, — сказал генерал и поднёс стакан к губам.

Все молча выпили, а через несколько секунд по столу застучали стаканы и рюмки, которые опустили собравшиеся.

Чагаеву предложили закусить, но Василий Трофимович поблагодарил и отказался. Пока что никто не садился.

— Спасибо вам всем. Вы достойно и с честью исполняете свой интернациональный долг. Всех с наступившим Новым годом! Желаю, чтобы в следующий раз вы его встретили дома, с родными и близкими.

Генерал прервался и вновь посмотрел каждому в глаза. Но есть ощущение, что он не всё ещё сказал.

— Сирийские войска взяли Пальмиру. Боевики сдались, — громко сказал Василий Трофимович.

Все шумно загудели, а Чагаев пожал руку Батырову и мне.

— Завтра будьте готовы вылететь в Пальмиру. Мне нужно осмотреть Древний город. Не провожайте, — сказал генерал и направился к выходу.

В дверях его уже ждал Каргин. Пропустив Василия Трофимовича, он замахал на нас кулаками.

Утро после нашего праздника выдалось привычно-сухим и ветреным для сирийской пустыни. Ми‑8, на котором бортовым техником был Уланов, подготовлен к вылету. Я и Димон стояли рядом со сдвижной дверью и ждали появления начальства.

— Сань, а что ты с Кристиной Чагаевой не поделил? Батя у неё серьёзный. Жизнь бы у тебя удалась с ним, — рассуждал Батыров.

— Ты мне предлагаешь на Кристине или на генерале жениться? Не вижу связи.

— Ну ладно тебе. Прям всё так у вас не сложилось с этой Кристиной?

— Разошлись левыми бортами. И я этому рад. У меня есть та, к которой мне домой хочется возвращаться каждый день и просыпаться в одной постели, — ответил я.

Чагаев и ещё несколько человек появились через несколько минут. Генерал поприветствовал нас и дал команду запускаться.

После взлёта и сбора всей нашей группы, мы взяли курс на Пальмиру. Рядом нас прикрывала смешанная пара Ми-28 Хачатряна и Ми-24 Бородина. Ребята проверенные