Варварство. Эксклюзивные свидетельства о вторжении США и Великобритании в Ирак и его оккупации - Салям Мусафир

близких друзей, интересовавшихся иракской проблематикой, а сам Хасан Аль-Убейди считал необходимым скрывать от иракцев факт своего пребывания в Ливане. Там он пробыл продолжительное время, о чем никому не было известно. Теперь вернемся к вышеупомянутому предложению, одному из целого ряда предложений, с которым меня ознакомил Аль-Убейди во время своего пребывания в Ливане. Его основной частью стало предложение, которое выдвинул президент, полагая, что американцы могут на него согласиться. Оно касалось отречения президента от власти в пользу его сына Кусея, и это было единственным возможным вариантом для Саддама Хусейна.

САЛЯМ МУСАФИР: То есть предполагался уход Саддама Хусейна с назначением на его место его сына Кусея?

БУШРА ХАЛИЛЬ: Да.

САЛЯМ МУСАФИР: И это предлагалось до начала агрессии?

БУШРА ХАЛИЛЬ: Естественно, до войны. Это был единственный раз, когда вопрос об отречении Саддама Хусейна от власти выносился на обсуждение. Передача Саддамом Хусейном власти – вопрос, который не подлежал обсуждению ни под каким видом. Но тут была предпринята попытка прозондировать, как американцы отнесутся к подобному предложению и смогут ли они согласиться на кандидатуру Кусея. Однако они отвергли это предложение, потому что оно, по сути, означало бы сохранение властных полномочий за Саддамом Хусейном. Всякий, кому известен образ мыслей американцев и политика Америки в отношении Ирака, доподлинно знает: Америка стремилась истребить Саддама Хусейна и для нее было недопустимо, чтобы Саддам Хусейн имел хоть какое-нибудь отношение к власти в Ираке. У меня убежденность в этом сформировалась после близкого с ним знакомства.

САЛЯМ МУСАФИР: Все сходятся во мнении, что Саддам Хусейн знал о своей предстоящей казни.

БУШРА ХАЛИЛЬ: Да.

САЛЯМ МУСАФИР: И что всё, что имело отношение к суду, было направлено на реализацию определенных целей, осуществить которые стремились американцы. Судья Мунир Хаддад, который выносил Саддаму Хусейну смертный приговор, сообщил нам, что если бы Саддам Хусейн отверг все предъявленные ему обвинения, заявив, что пользуется иммунитетом в качестве главы государства и не несет ответственности за совершённые преступления, в том числе по делу Ад-Дуджейль, то и следствие, и судебный процесс приняли бы иной оборот. Верно ли это?

БУШРА ХАЛИЛЬ: Неверно – и в целом, и в частности. Тахе Ясину Рамадану, который занимал пост заместителя президента республики, сделали предложение отмежеваться от Саддама Хусейна, заявив, мол, мы не имеем ни к чему отношения, Саддам Хусейн один несет ответственность за всё. Однако он категорически отказался. Таха Ясин Рамадан прошел через самые изощренные пытки, от которых «седеют малые дети» (Коран. 73:17). О примененных к нему методах он оставил письменные свидетельства, а мы поднимали данный вопрос на пресс-конференции. Всё это делалось с целью надавить на него, чтобы он отрекся от Саддама Хусейна или возложил на него одного бремя решений, которые принимались. Но бесполезно. То же касалось и Тарика Азиза. Я выступала в качестве защитницы всех троих и была единственной, кто был уполномочен защищать руководителей первого звена: Саддама Хусейна, Таху Ясина Рамадана и Тарика Азиза. Последний сообщил мне о таком же предложении, сделанном и ему. Но и он отверг его в категорической форме. И это при том, что Тарик Азиз являлся министром иностранных дел и не имел абсолютно никакого касательства к происходившему. Тем не менее, все отказались возложить на Саддама Хусейна единоличную ответственность, хотя Саддам Хусейн сам открыто заявлял, что он ответствен за принимавшиеся решения. И даже когда Таха Ясин Рамадан был доставлен в суд по делу Ад-Дуджейль, президент задал вопрос: «А какое отношение к делу имеет Таха Ясин Рамадан? Это я принимал решения». Такова была его реакция.

САЛЯМ МУСАФИР: Стало быть, он был убежден, что суд не вынесет ему оправдательного или менее жесткого приговора?

БУШРА ХАЛИЛЬ: Он прекрасно понимал, что смертного приговора ему никак не избежать.

САЛЯМ МУСАФИР: Но тогда почему он с самого начала не отказался от сотрудничества и не прибег к молчанию, как это сделал один из югославских лидеров в международном уголовном трибунале, отказавшись разговаривать с ними под любым видом и даже отказавшись от назначения себе защиты? Каково ваше мнение по этому вопросу?

БУШРА ХАЛИЛЬ: Вы имеете в виду Воислава Шешеля? Нашего друга Шешеля… Тут ситуация другая. Во-первых, международный уголовный трибунал не выносит смертных приговоров. Во-вторых, суд, о котором мы говорим, проходил под контролем американцев или, если говорить точнее, был полностью американским, в отличие от того, международного. А тот, кто говорит, что это был иракский суд, неправ, поскольку американцы управляли этим судом во всех деталях его деятельности. Саддам Хусейн знал, что будет казнен. Но я поддерживала доводы, с которыми он выступал.

САЛЯМ МУСАФИР: Он использовал суд в качестве трибуны.

БУШРА ХАЛИЛЬ: Конечно. Это стало уроком для западноевропейцев, уроком, который они твердо усвоили. Поэтому-то они и устроили полковнику Муаммару Каддафи «полевую» казнь. Ведь суд над ним дал бы ему прекрасный шанс выступить, чтобы обнародовать и вскрыть их постыдные тайны. Для Саддама Хусейна это стало бесценной возможностью.

САЛЯМ МУСАФИР: Тут есть еще один важный момент: американцы не позволили иракскому президенту выступить с последним словом, словом в свою защиту.

БУШРА ХАЛИЛЬ: Это вопрос судопроизводства. Дело не в том, позволили ему или не позволили. Со своей стороны мы подавали протест, ведь не допускается выносить окончательный приговор, если ответчику не было предоставлено право последнего слова. Таково положение закона. Но они проигнорировали законодательство о суде, который сами же и учредили.

САЛЯМ МУСАФИР: Вы имеете в виду судью?

БУШРА ХАЛИЛЬ: Не судью. Судья – инструмент, только инструмент. Я имею в виду американцев. Скажу вам то, о чем не знает никто. Я сама недавно узнала об этом со слов одного американского офицера арабского происхождения, который был переводчиком у Саддама Хусейна в течение полутора лет – последних месяцев жизни Саддама Хусейна. Он проникся к нему уважением и привязался к нему. Он специально приезжал в Ливан ко мне, чтобы подробно описать события последних моментов жизни Саддама Хусейна. За несколько часов до назначенного срока американцы поручили этому офицеру сообщить Хусейну, что настало время для приведения приговора в исполнения. Тот офицер был не в состоянии сообщить Хусейну об этом, его охватило сильнейшее волнение, он начал нервно ходить туда-сюда, и Саддам Хусейн спросил его: «Что случилось? Казнь назначена на сегодняшний вечер?» В том, что они исполнят приговор сразу после его вынесения, я была уверена, хотя законом запрещено исполнение приговора до истечения месяца с момента его вынесения. Обсуждение мною данного вопроса, в том числе на канале «Аль-Джазира», вызвало большую шумиху. Американцы