Последний заговор Гитлера. История спасения 139 VIP-заключенных - Иан Сэйер

Штиллер обещал найти им новое жилье. Пейн-Бест, который теперь был с ним в хороших отношениях, предложил ему отказаться от любых приказов относительно заключенных и просто позволить им остаться, пока не придут американцы. Штиллеру вариант явно нравился. Пейн-Бест видел, что офицер СС «был до смерти напуган» тем, что союзники могли с ним сделать, но еще больше он боялся быть пойманным за неподчинение приказам. Не дав ответа и не раскрыв, в чем заключался его приказ, Штиллер ушел, пообещав найти им место для ночлега на эту ночь[348]. Только поздним вечером он организовал для них новые камеры в разных частях Бункера.

Тем временем Фэй и остальные, оставшиеся на площади для переклички, тоже ждали. Уже начинало темнеть, когда появился комендант Вайтер. Он сказал, что произошло недоразумение. Мужчины все-таки не пойдут в фольксштурм. Более того, их даже не отделят от женщин. С елейностью, которая показалась Фэй абсолютно неискренней, Вайтер выразил сочувствие, сказав, что понимает, как они, должно быть, устали после своего путешествия. Фэй не верила ему ни секунды: «Я слишком долго была среди СС, чтобы его слова меня утешили»[349].

Женщины наконец воссоединились с мужчинами и отправились в помещения, которые находились в паре бараков отсюда в комплексе СС за пределами лагеря. Голодные и измученные, они получили хороший горячий ужин, который им подали советские заключенные из лагеря. Это необычное обращение немедленно породило слухи. Некоторые предположили, что персонал СС ожидал капитуляции и надеялся показать американцам, как хорошо они заботятся об этих важных людях. Другие заключенные даже предположили, что их обменяют на высокопоставленных немецких заключенных, удерживаемых союзниками.

Каковы бы ни были точные планы СС, одно было ясно наверняка. После многих лет перемещений, содержания в разных местах, перетасовок и переводов, а затем эвакуации в хаотичном порядке VIP-заложники Гитлера наконец оказались все вместе в одном лагере. Около 140 душ – шпионы, ученые, священнослужители, солдаты, жены, государственные деятели, знаменитости и невинные дети из большинства воюющих стран Европы – скоро узнают, как закончится их жизнь.

12

Начало исхода

На тот момент казалось, что СС намеревалось оставить заключенных в Дахау, хотя постоянно ходили слухи, что их переведут.

В Бункере доктор Лотар Роде рассказал Пейн-Бесту о трех противоречивых возможностях развития событий, слухи о которых до него доходили, и все казались совершенно правдоподобными. Первый слух заключался в том, что заключенных отправят в Швейцарию, где передадут Международному Красному Кресту. Второй – что их конечным пунктом назначения был замок на Боденском озере на границе Германии и Швейцарии. Третий слух гласил, что их перевезут через Австрию, а затем через перевал Бреннер в Италию[350]. Эти истории – ни одна из которых не включала казнь – были обнадеживающими, но также сбивали с толку.

Между тем не было никаких признаков того, что они куда-то уедут, а у СС оставалось все меньше времени. Коридор, по которому заключенные двигались из Заксенхаузена, сужался. Берлин подвергался осаде, а советы подходили к Дрездену. Многие места, через которые они прошли, уже находились в руках союзников: Хемниц, Байройт и Плауэн пали под натиском американцев; концентрационный лагерь Бухенвальд был освобожден частями 6-й бронетанковой дивизии Третьей армии генерала Джорджа Паттона 11 апреля. Теперь Седьмая армия США продвигалась на юг, в то время как Паттон продвигался на юго-восток, обе армии проезжали через Тюрингию, Саксонию и Баварию. Нюрнберг и Штутгарт находились под угрозой, и оставалось всего несколько недель – возможно, дней, – прежде чем американцы достигнут Дахау и Мюнхена.

На востоке свобода передвижения немцев также все больше ограничивалась. Красная армия, захватив Венгрию и Словакию, продвигалась через Австрию. Они заняли Вену и вскоре должны были двинуться к горному региону в западной половине Австрии. Тем временем союзные войска в Италии продвигались на север к итальянскому Тиролю. У СС оставалось все меньше вариантов, как поступить со своими VIP-заключенными.

* * *

Заключенные продолжали жить своей жизнью, насколько это было возможно за колючей проволокой. Пока ходили слухи о неизбежности перевода, некоторые пытались удостовериться, что они останутся там до прибытия союзников. Попытка Пейн-Беста убедить Штиллера бросить вызов приказам провалилась, но другие взяли дело в свои руки. Одним из них был Вингз Дэй.

Опытный Великий беглец всегда был наготове. В первую ночь, проведенную в бывшем борделе Дахау, поблизости произошло два воздушных налета: один на аэродром на севере, а другой на сам Мюнхен[351]. Джимми Джеймс слишком устал, чтобы беспокоиться, и уснул, хотя здание и вибрировало от далеких взрывов. Дэй не без удовольствия наблюдал, как боятся СС приближающихся американских войск.

Перед тем как лечь спать, Дэй тихо посовещался с Безумным Джеком Черчиллем и агентом УСО Питером Черчиллем. Он сказал им, что не собирается ехать в очередной лагерь. Если выяснится, что СС планирует еще один перевод, Дэй спрячется и будет ждать, пока не придут американцы. Он нашел люк в потолке туалета, ведущий на чердак под стропилами. Без окон и очень узкий, но достаточно большой для человека.

Вторник, 17 апреля: Дахау

На следующее утро после прибытия Дэй и остальные начали знакомиться с другими заключенными в борделе. Среди них был Джон Макграт, ирландский полковник, которого перевели из Бункера. Там были аристократы, в том числе принц Фридрих Леопольд Прусский и принц Ксавье Бурбон-Пармский. Также там были представители духовенства, сопротивлявшегося Гитлеру, в том числе епископ Клермон-Феррана, каноник Иоганн Нойхойзлер из Мюнхена и Мартин Нимёллер, лютеранский пастор.

Пожимая руку Нимёллеру, Джимми Джеймс был впечатлен его «теплотой и силой»[352]. Невысокий, худощавый человек лет пятидесяти с небольшим, живым лицом, обрамленным редеющими волосами, большими ушами и в очках в проволочной оправе, Нимёллер пришел к своему призванию поздно: отслужив командиром подводной лодки в предыдущей войне, он впоследствии стал лютеранским пастором. Будучи консерватором, он изначально поддерживал возвышение Гитлера, лишь постепенно разочаровавшись в этой идее из-за растущих преследований христиан и евреев. Размышляя об этом, он позже напишет короткую речь, по которой мир запомнит его:

«Сначала они пришли за социалистами, и я молчал – я не был социалистом.

Затем они пришли за членами профсоюза, и я молчал – я не был членом профсоюза.

Затем они пришли за евреями, и я молчал – я не был евреем.

Затем они пришли за мной – и не осталось никого, кто бы за меня заступился»[353].

Были и другие заключенные Бункера, которых перевели