Последний заговор Гитлера. История спасения 139 VIP-заключенных - Иан Сэйер
* * *
Бункер Дахау становился домом для все растущего числа VIP-заключенных. Вскоре после «Зеленой Минны», привезшей Пейн-Беста, Шушнига и других, прибыла небольшая группа выдающихся венгров во главе с бывшим премьер-министром Миклошем Каллаи, в составе которой также был Миклош Ники Хорти, сын адмирала Хорти, регента. Ранее Венгрия была союзником Германии, но в 1944 году Каллаи, предвидя поражение Германии, сделал союзникам предложения о мире. Гитлер ответил аннексией Венгрии и свержением ее правительства. После заключения в собственной стране и пребывания в концентрационном лагере Маутхаузен в Австрии Каллаи и его окружение были доставлены в Дахау[308].
Когда Ники Хорти прибыл в Дахау, на нем все еще был твидовый пиджак, серые фланелевые брюки и замшевые туфли, как и годом ранее, когда его похитила группа эсэсовцев Отто Скорцени. Тем не менее выглядел он безупречно, будто только что вышел от портного. Даже его рубашка казалась чистой и новой. Как и Пейн-Бест, Каллаи был впечатлен условиями в Бункере: «приятные камеры с большими окнами, пружинными кроватями, креслом, столом, горячей и холодной водой… и отдельными туалетами… Кормят здесь хорошо, и едва мы прибыли, охранник спросил, хочу я светлое или темное пиво из столовой»[309]. Поскольку у него не было наличных, Каллаи пошел посмотреть, может ли он занять немного у своего соседа в ближайшей камере. Сосед оказался племянником Молотова, Василием Кокориным. Молодой русский согласился.
Хотя они находились всего в двух шагах от остального лагеря, жизнь VIP-персон Дахау сильно отличалась от жизни обычных заключенных, которые массово голодали, болели и умирали. Однако со временем некоторые из заключенных начали беспокоиться. Пейн-Бест волновался, что, хотя, со слов Гогаллы, VIP-заключенные должны были остаться в Дахау, пока их не освободят, у гестапо были на них другие планы. Его мучил вопрос, не было ли в содержании заключенных какой-то скрытой цели[310].
11
Все в одном месте
Воскресенье, 15 апреля: концентрационный лагерь Флоссенбюрг
Вингз Дэй слушал, как вдалеке грохотала артиллерия. С каждым днем она все приближалась. Вчера он стоял во дворе с молодым, подтянутым палачом СС, наблюдая за длинной вереницей американских B-17 Flying Fortress[311], пересекающих небо. «Вот увидите! – сказал Дэй. – Американцы будут здесь очень скоро».
Капрал СС ничего не сказал, просто уставился вверх на вражеские самолеты, белыми следами расчерчивающие синее небо. «Американцы не любят СС, – тихо сказал ему Дэй, кивнув в сторону сарая для казней. – Возможно, если дела у нас пойдут хорошо, мы сможем замолвить за тебя словечко, когда они придут…»
Посмотрев на Дэя, эсэсовец пожал плечами. «Мне не нравится делать то, что я делаю, но долг есть долг»[312].
Это было вчера. Дэй был уверен, что свобода уже рядом. Сегодня все изменилось. Ранним вечером британским заключенным было приказано немедленно выдвигаться. Они вышли и обнаружили три машины, стоящие во дворе: два трехтонных грузовика с брезентовым верхом и «Зеленую Минну». К британцам присоединились греки и советы, которые приехали из Заксенхаузена вместе с ними, а также 15 других заключенных, которые содержались в тюремном блоке и других частях лагеря Флоссенбюрг, включая принца Филиппа фон Гессена и доктора Йозефа Мюллера, чье лицо было в синяках от побоев, полученных им в гестапо[313].
Сумерки сгущались, и грохот артиллерии был уже совсем близко. Флоссенбюрг должен был оказаться в зоне боевых действий менее чем через 24 часа, и эсэсовцы начали эвакуацию лагеря[314].
Решив, что в данных обстоятельствах уместно показать свое недовольство, Вингз Дэй обратился к злобному на вид гауптштурмфюреру СС, отвечавшему за эвакуацию тюремного корпуса. «Это просто возмутительно, – сказал он, указывая на машины. – Я был в люфтваффе, и даже там меня никогда не заставляли путешествовать на таком плохом транспорте. Идите и скажите коменданту, что я возражаю. Мы не преступники»[315].
Хотя товарищи Дэя по Королевским ВВС – Джимми Джеймс, Сидни Доуз и Рэймонд ван Ваймерш – высказались в поддержку, немецкие заключенные были встревожены этим опрометчивым конфликтом. Но офицера СС, казалось, впечатлила уверенность Дэя, и он согласился проконсультироваться с комендантом.
Пока они ждали возвращения офицера, внимание Джимми Джеймса привлек один из несчастных заключенных в полосатой форме, наблюдавших за эвакуацией тюремного корпуса. Мужчина медленно продвигался к заключенному. Когда офицер СС ушел, он подошел к британцу и прошептал: «Я Вадим Гриневич, посольство Великобритании, София». Он поспешно объяснил, что его собираются расстрелять, чтобы он не попал в руки союзников. Недолго думая, Дэй, Джеймс и Доуз втащили мужчину в свою группу, надели на него польскую армейскую шинель поверх лагерной формы и накрыли его бритую голову фуражкой Королевских ВВС[316]. Что бы ни случилось, они не собирались оставлять британского гражданина.
СС-гауптштурмфюрер вернулся с ответом коменданта: «Если немедленно не сядете в машины, мы заставим вас силой».
Ну что ж, попытаться стоило. Заключенные стали усаживаться в транспорт. Желая иметь хороший обзор своего местоположения и маршрута из открытого кузова, Дэй и Джеймс забрались в один из грузовиков – мудрый выбор, поскольку «Зеленая Минна» оказалась дровяной.
Три машины колонной выехали из лагеря Флоссенбюрг и по сельским дорогам направились в Вайден. В течение следующих пяти дней тысячи заключенных были принудительно отправлены по тому же маршруту. Когда армия США прибыла 23 апреля, через восемь дней после отбытия заключенных, в лагере оставалось всего 1500 узников – в основном больные настолько серьезно, что транспортировать их было невозможно[317].
Путешествие на юг было долгим, медленным и некомфортным. Ночью один из грузовиков сломался, и его пассажиров пришлось пересаживать в два других. 21 человек теснился в «Зеленой Минне», рассчитанной всего на восемь пассажиров. Среди них был агент УСО Питер Черчилль, сидящий в удушающей жаре на топливном баке автомобиля: мешках, полных твердых треугольных кусков дерева. Сидеть больше десяти минут подряд было больно, поэтому он время от времени стоял в полусогнутом положении, стараясь не биться головой о крышу, когда фургон накренялся и трясся[318].
Условия в грузовиках тоже были плохими. Заключенные мерзли и все покрылись толстым слоем пыли. Среди них сидели несколько вооруженных пулеметами охранников, так что побег был невозможен. Тем не менее Джек Черчилль, сидевший рядом с Джимми Джеймсом, написал несколько записок, указав свое имя, свой номер и информацию, что он был частью группы заключенных, которых СС перевозили из Заксенхаузена, и на ходу выбросил листки бумаги на дорогу[319].
Когда наступил день, начались воздушные атаки. Дорога, по которой
