Король пиратов. Удивительная история Генри Эвери и зарождение Золотого века пиратства - Шон Кингсли
Генри Эвери почуял возможность разбогатеть и нанялся на должность старшего помощника на судно Dove. В Ла-Корунье экипажу сообщили о короткой остановке для получения пропусков и инструкций для Америки, после чего плавание предполагалось продолжить. Однако документы не приходили. Шли недели. Моряков дурно кормили, они опасались сходить на берег, чтобы не сталкиваться с толпой надоедливых нищих и босоногих девушек, потешавшихся над иностранцами. Команде приходилось проводить много времени в тесных и смрадных непроветриваемых помещениях под палубой корабля.
Ла-Корунья имела плохую репутацию у английских мореплавателей – именно отсюда в 1588 году на Британские острова выдвинулась Непобедимая армада – 131 корабль[100] и более 25 000 матросов, солдат и офицеров[101]. Генри Эвери – который провел детство в Плимуте, где сэр Фрэнсис Дрейк готовился вступить в бой с армадой, – не питал любви к Ла-Корунье и ее жителям.
Проведя восемь месяцев в море и в порту и не получая жалованье уже полгода, экипаж начал выражать недовольство. Когда несколько человек потребовали выплатить причитающиеся им деньги, их бросили в тюрьму. Зачинщикам объявили, что король Испании Карл II, может быть, «заплатит им или повесит, если ему будет угодно». Испанцы обращались с командами английских кораблей как с «контрабандистами» и «пиратами»[102].
Эвери почувствовал неладное. Он был не одинок. Между ирландскими католиками и английскими протестантами образовалась трещина. Один из католиков в команде открыто заявлял, что английский король Вильгельм III – преступник. «Будь проклят король, провалиться ему в ад», – изрыгал он заплетающимся языком, употребив слишком много пива. Протестанты со своей стороны палубы жаловались на «вероломных испанцев»[103].
После того как Эвери присмотрелся к происходящему и собрал кое-какие сведения, пелена с его глаз спала. Слишком поздно он сообразил, что вся экспедиция представляла собой колоссальную аферу. Шли судебные разбирательства: капитан из Андалусии Антонио Верде, заключивший местный договор на спасение грузов из-под воды, чинил препятствия О’Бруину в работе с кораблями, затонувшими у Кадиса. Мечте о сокровищах Вест-Индии пришел конец. Выяснилось, что флот везет не только оборудование для подводных погружений. Хублон подстраховался и заполнил трюмы секретным грузом. Чтобы получить прибыль, банкиру требовалось лишь продать товар в Кадисе[104]. Ну а остальное, если бы дело выгорело, стало бы просто бонусом.
Затем до Генри Эвери дошла тревожная новость, которая навсегда изменила его жизнь. Флот готовился к отплытию из Ла-Коруньи в Кадис, чтобы продать привезенные тайком товары и ограничить убытки. Но перед этим предполагалось уволить всех протестантов. Испания обнаружила вероломство О’Бруина: в экипаже не хватало обещанных католиков. Местные власти принялись поспешно набирать моряков на замену англичанам-протестантам. Испанские офицеры военно-морского флота были готовы подняться на суда и «наказать всех преступников на борту». Мадрид отозвал у адмирала лицензию на спасение грузов и каперство в испанской Вест-Индии[105]. Конец игры. Неверие и шок переросли в ярость.
Пускай придется забыть о сокровищах Америки, но никому не позволительно бросать Генри Эвери на враждебном берегу, не заплатив то, что принадлежало ему по праву. Он всю жизнь ждал такого шанса, годами прикидывая, «как избавиться от нудной работы и стать рано или поздно капитаном хорошего корабля, что являлось пределом моих амбиций того времени; решив между тем, что, если случится что-нибудь подобное, я испытаю свою судьбу в крейсерском ремесле»[106]. Этот момент настал. Рассуждения потеряли смысл. Настало время силы.
Charles II был крепким 44-пушечным фрегатом с отличными мореходными качествами. В воскресенье 6 мая 1694 года Генри Эвери занялся подготовкой к мятежу, тайком переговариваясь с моряками, которым доверял. Он «переходил с корабля на корабль и уговаривал людей присоединиться к нему». Если они помогут ему, «он направит их туда, где они добудут достаточно денег». К тому моменту негодующие британские и голландские моряки были уже «вполне пригодны для осуществления его плана»[107]. 7 мая в 10 часов вечера Эвери начал действовать[108]. Все прошло гладко благодаря пристрастию капитана к выпивке. Капитан Чарльз Джонсон в «Общей истории пиратства» писал:
Должно сказать, что капитан корабля был страстным любителем пунша и потому проводил бо́льшую часть времени на берегу, в кабачках. Однако в тот день он не сошел на берег как обычно, что тем не менее не помешало его пристрастию. Он принял свою обычную дозу спиртного на борту и улегся спать еще до того часа, на который было назначено предприятие. Те моряки, которые не были вовлечены в заговор, тоже разбрелись по гамакам, так что на палубе не оставалось никого, кроме заговорщиков, которые фактически составляли большинство команды. В условленное время появился голландский баркас, который Эвери приветствовал, как было положено. В ответ матросы с баркаса спросили: «На борту ли ваш пьянчуга-боцман?» Это был пароль, заранее между ними оговоренный, и Эвери отвечал на то утвердительно. Баркас встал борт о борт с кораблем, и шестнадцать крепких парней присоединились к заговорщикам[109].
Сообщники Эвери закрыли люки, ведущие в подпалубные помещения фрегата, перерезали тросы, подняли паруса, спокойно выбрали якорь «и таким образом вышли в море безо всякого волнения и суматохи»[110]. Выстрел из испанского форта не достиг цели.
Когда корабль вышел в море, проснулся капитан Чарльз Гибсон, мучимый похмельем после злоупотребления спиртным. «Полусонный и немного испуганный» капитан спросил вошедшего Эвери, что происходит. Эвери велел капитану Гибсону накинуть одежду и открыл секрет: «Знайте же, что теперь я капитан корабля, а это моя каюта, так что вам лучше покинуть ее. Я направляюсь к Мадагаскару, где хочу попытать счастья, и все эти молодцы присоединились ко мне». Эвери добавил, что «ему нечего бояться и что если он захочет присоединиться к ним, то они с радостью его примут»[111]. Гибсон и еще шестнадцать человек отказались; им дали шлюпку, снабдив ведром, чтобы они могли вычерпывать воду, проникавшую через дырявое днище[112].
Два года спустя, когда правосудие настигло некоторых мятежников, их обвинили в пиратстве, поскольку они
преступным и пиратским образом украли, забрали и увели у указанного Чарльза Гибсона указанное судно, именуемое The Charles the Second, его снасти, рангоут, такелаж и судовые принадлежности стоимостью тысячу фунтов, сорок орудий стоимостью пятьсот фунтов; сто мушкетов стоимостью сто фунтов; пятнадцать бочек зерна стоимостью сто пятьдесят фунтов и двести пар шерстяных чулок стоимостью десять фунтов, находившихся во владении указанного Чарльза Гибсона; судно, товары и имущество подданных нашего указанного Государя короля и покойной королевы[113].
Команда короля пиратов Генри Эвери так и
