Головастик из инкубатора. Когда-то я дал слово пацана: рассказать всю правду о детском доме - Олег Андреевич Сукаченко
Глава 40
У кого чего болит, тот о том и говорит
Народная мудрость
Если честно, это сейчас мы бравируем тем, что прошли интернат. И даже вспоминаем о нем с легким чувством ностальгии. Дескать, каким бы плохим он не был, а все-таки – это дом родной. Раньше же, вся наша убогая, сиротская жизнь с ее ежедневными, как по расписанию, издевательствами и побоями, воспринималась нами в гораздо менее оптимистичных тонах, мягко говоря… Иногда находила такая страшная, невыносимая тоска, что сложно передать словами. Как услышишь от старших: «Сегодня вечером будешь получать по ебалу!», так и жить не хочется.
И тогда мы искали способы хотя бы на время, пусть даже на несколько дней, скрыться куда-то, спрятаться от этого постоянно давящего на нас жесточайшего физического и психологического пресса. Вариантов у детдомовцев было немного, а вернее сказать, всего один – съехать на больничку. Там можно было немного перевести дух, отлежаться. Но как? Ведь просто так туда не госпитализируют.
У меня еще, как назло, здоровье было богатырское. Я никогда и ничем не болел. Ни разу в детстве не простудился. Что такое головная боль знал только по рассказам других (не болит голова у дятла) и очень удивлялся, когда кто-то жаловался на недомогание. Всякий раз, когда нас водили на обследование к стоматологу, тот мне с восхищением говорил: «У вас, молодой человек, природная санация! Идеальные зубы!». Желудок же мой был такой, что легко мог бы переварить и гвозди. В общем, попасть в больницу обычным способом у меня не было никаких шансов.
С одной стороны, это было неплохо. В советское время те же зубные врачи больше походили на мастеров пыточного дела – они использовали в своей работе чуть ли не отбойные молотки для дорожных работ и другие, наводящие смертельный ужас на пациентов, приспособления. И в принципе, держаться от врачей (которые вполне могли, вместо наложения гипса, отрезать тебе руку), следовало подальше. Но в данном случае, речь шла о спасительной отдушине в больнице. А ради такого дела можно было и приболеть немного.
Пацаны предлагали разные хитроумные планы. К примеру, нажраться каких-нибудь снотворных таблеток, как сделал это однажды Макс Чудаков. Но повторять за ним мне не очень хотелось. В прошлый раз он чего-то там переборщил с дозой, и его еле откачали. Получается, чуть сам себя не перехитрил, шутник! Кто-то рекомендовал даже выпить ртути из градусника, дозировано, конечно, чтобы минимизировать возможный ущерб.
И я, идиот, почему-то за эту идею всерьез уцепился – уж очень мне хотелось в больницу попасть! Подрезав в школьной медсанчасти градусник и аккуратно разбив его, я закинул в рот маленький шарик ртути и принялся ждать, когда меня этот самый пиздец – всему делу венец, накроет! Понос, может, какой или резь в животе. Уж не знаю, какая там клиническая картина при отравлении должна проявляться. Проходит час, другой, а я не то, что не заболеваю, а даже как будто здоровее становлюсь! Ну, думаю, что это у них за ртуть такая безобидная? По моим прикидкам я уже должен был в больнице при смерти валяться, а мне все нипочем. Может надо было весь градусник сожрать?..
В общем, отставил я этот вариант, ввиду его категорической ненадежности, в сторону и неожиданно задумался. А круто было бы, наверное, на пару часов и в самом деле «сыграть в ящик». Не скорби ради, а развлечения для! Представляю, какой невероятный кипиш поднялся бы в интернате. Все старшаки тотчас бы завопили, что не имеют к моей смерти никакого отношения и тот факт, что я прожил так долго – целиком и полностью их заслуга! Ведь своей чистосердечной и трогательной заботой о маленьких они делают их несравненно более счастливыми, продлевая, тем самым, им жизнь.
Педагоги, наверняка, вспомнили бы о том, как много усилий было ими затрачено на то, чтобы превратить меня в сознательного члена общества, и лишь моя скоропостижная смерть не позволит теперь окружающим по достоинству оценить проведенную воспитателями титаническую работу! Не обошлось бы, конечно, и без надрывных рыданий детдомовских девчонок, осознавших, наконец, каким, в сущности, хорошим и добрым парнем был так безвременно ушедший от них одноклассник, на которого они, по недомыслию своему, не обращали никакого внимания! И только бы я лежал себе тихонечко под красной крышкой, изо всех сил стараясь не рассмеяться во весь голос над всеми этими лживыми лицемерами.
Эх, если бы это и в самом деле было так – а то ведь скажут, как обычно бывает в таких случаях: «На хрена Головастый вообще налопался этой ртути? Он что, не мог найти какой-нибудь более приличный способ переместиться в мир иной?! И потом, зачем сводить счеты с жизнью в интернате? Есть же масса других, не менее подходящих для суицида мест. Ну, а в принципе, поделом этому гаврику – одним идиотом на свете будет меньше!». Нет, пожалуй, не доставлю я им такой радости – буду жить, пока живется! На зло, как говорится, врагам и на радость друзьям! Тем более, что мы обнаружили, кажется, весьма легкую, а самое главное – безболезненную возможность уехать на больничку. И заключалась она в следующем.
Необходимо было всего лишь хорошенько натереть свои подмышки солью, чтобы засунутый туда градусник начинал буквально плавиться от запредельной температуры! После чего следовало разыграть из себя подхватившего жестокую ангину подростка, которого нещадно бросает то в жар, то в холод. Хорошо помню, как я в первый раз проделал весь этот фокус в школьном медкабинете – полученный тогда результат превзошел все мои самые смелые ожидания!
Рассказываю, как это было. Подержав немного градусник за пазухой, я со смиренным видом передал его медсестре. Взглянув на термометр, она аж взвилась до потолка от ужаса – ртутный столбик на нем в течение пары минут скаканул до цифры 40! По всем выкладкам получалось, что я должен был находиться в коматозном или, как минимум, предынфарктном состоянии! Однако же я сидел как ни в чем не бывало на кушетке и смотрел честными глазами на охуевшую от такого феномена медсестру.
«На
