Между Лондоном и Москвой: Воспоминания и последние записи - Иоахим фон Риббентроп
Совершенно по-другому получилось в Норвегии. Оформилось сопротивление. Мы пытались удержать короля Норвегии в стране или склонить его к тому, чтобы он остался. Мы вели с ним переговоры, но они оказались безрезультатными. Король отбыл на север, кажется, в Нарвик, и попытки вести переговоры с Норвегией уже больше не предпринимались. Как вы знаете, Норвегия была оккупирована и в ней установлена гражданская администрация. После этого Норвегия перестала входить в сферу компетенции министерства иностранных дел. Я бы хотел кое-что добавить: фюрер постоянно повторял мне, что принятые им меры абсолютно необходимы. Документы, найденные после высадки английских войск в Норвегии и опубликованные позже, показали, что, без всяких сомнений, Британия в течение долгого времени планировала оккупацию этих стран и высадку своих войск в Норвегии.
Нередко здесь, на суде, делаются ссылки на те тяжелые страдания, которые перенесли народы Дании и Норвегии. Сам я придерживаюсь того мнения, что, как бы ни воспринималась германская оккупация, она в любом случае отвела от Скандинавии опасность стать театром военных действий. Народы Дании и Норвегии избежали неописуемого ужаса. Если бы разразилась война между Германией и Скандинавскими странами, народы этих стран подверглись бы гораздо большим испытаниям и лишениям.
Д-р ХОРН. До оккупации Норвегии вы сталкивались с Квислингом?
Фон РИББЕНТРОП. Я должен объяснить, что имя Квислинга стало известно гораздо позже. До оккупации Норвегии это имя мне ничего не говорило. Действительно, г-н Розенберг как-то связался со мной, чтобы установить контакт с прогерманскими скандинавами из бывшего Северного движения, что было вполне разумным шагом. В то время мы выделили средства для пропаганды в газетах и для политической деятельности в Норвегии.
Во время обсуждений, я помню это отчетливо, не было сделано и намека на захват политической власти с помощью определенных кругов в Норвегии или при помощи военной силы.
Д-р ХОРН. Каково было влияние МИДа в Дании после оккупации страны?
Фон РИББЕНТРОП. После оккупации Дании МИД был представлен при датском дворе послом. Позже, после определенных событий, перечисление которых, как мне кажется, заняло бы слишком много времени, правительство Дании ушло в отставку и было установлено прямое правление рейха. Кроме того, в Дании находились военный руководитель, а позже и руководитель полиции и СС.
Работа посла при датском дворе не была сложной, однако он обладал большим влиянием. Он прилагал усилия для устранения всех трудностей, которые, вполне естественно, могли возникнуть во время оккупации. Впоследствии, согласно моим указаниям, задачей прямого правления рейха был курс на развитие отношений с Данией не как с врагом Германии, а как с дружественной стороной. Это являлось руководящей линией в отношениях с Данией и в более поздний период, когда возникли серьезные трудности в результате развернувшихся военных действий. На самом деле все долгие годы войны в Дании сохранялся полный покой и порядок, и мы были вполне удовлетворены этим положением.
Впоследствии из-за деятельности агентуры противника, направленной против принятых нами мер и тому подобного, события приняли более серьезный оборот. Руководство прямого правления рейха получало от меня постоянные указания не допускать ухудшения ситуации, напротив, снижать напряженность, проводить работу по поддержанию хороших отношений между датчанами и немцами. Не всегда это было легко, но, мне кажется, в целом результаты были удовлетворительными.
Д-р ХОРН. Когда и при каких обстоятельствах вы получили известие о намерении франко-британского генерального штаба использовать территории Бельгии и Голландии для своих военных операций?
Фон РИББЕНТРОП. То, что этому вопросу в ходе процесса уделяется такое большое внимание, вполне понятно. Ситуация была такова: в 1937 г. Германия объявила о заключении с Бельгией соглашения, по которому обязалась строго соблюдать ее нейтралитет при условии, что та со своей стороны будет отстаивать этот нейтралитет.
После польской кампании фюрер по нескольким поводам говорил мне, что, согласно разведывательным данным, противник намеревался пересечь голландскую и бельгийскую территории, чтобы совершить нападение на Рур. Мы также неоднократно получали сведения подобного рода, но они носили менее подробный характер. Адольф Гитлер полагал, что с возможностью атаки на такой жизненно важный для Германии район, как Рур, необходимо постоянно считаться. Понимая важность нейтралитета Бельгии для мира в целом, мы с фюрером провели много времени в беседах, но я понимал также, что мы втянуты в жестокую борьбу, которая требует совершенно других подходов.
В ходе этих событий весной 1940 г. данные нашей разведки о возможностях подобного нападения становились все более конкретными, и я здесь могу заметить, что документы генерального штаба Франции, найденные и опубликованные позже германским МИДом, поставили последнюю точку в вопросе о том, соответствовали ли истине полученные данные. Возможность нападения на Рур вновь и вновь рассматривалась врагами Германии, во всяком случае нашими противниками в тот период.
В связи с этим я хотел бы привлечь внимание к документу, касающемуся встречи премьер-министров Чемберлена и Даладье в Париже, на которой г-н Чемберлен предложил совершить нападение через так называемые «дымоходы» на жизненно важные районы Рура в целях разрушения. Под «дымоходами» имелись в виду Бельгия и Голландия. Я надеюсь, что этот документ находится здесь и представлен Защите.
Ситуация накануне наступления на Западе, о котором фюрер уже принял решение, была, следовательно, такова, что в любой момент можно было ожидать нападения противника через эти две территории. По этой причине Гитлер решил занять их. Насколько я знаю, после этой операции были найдены документы, свидетельствовавшие о весьма тесном взаимодействии между бельгийским и, насколько мне известно, голландским генеральным штабом, с одной стороны, и генеральными штабами Великобритании и Франции — с другой. Конечно, нарушать в войне нейтралитет страны — очень серьезный шаг, но вы не должны думать, что мы сделали это походя. Это решение стоило мне многих бессонных ночей, и я хотел бы напомнить вам одну фразу: «Можно сойти с ума, думая о правах нейтральных стран». Так как-то сказал один видный государственный деятель Великобритании Уинстон Черчилль.
Д-р ХОРН. Что побудило Германию нарушить суверенитет Люксембурга?
Фон РИББЕНТРОП. Ситуация с Люксембургом во многом напоминает пример с Бельгией и Голландией. Люксембург — страна маленькая, но очевидно, что в войне такого масштаба невозможно было не учитывать ее месторасположение. Однако я хотел бы привлечь внимание к одному факту, связанному с этой страной. За год до этих событий, т. е. летом 1939 г., мы начали
