Головастик из инкубатора. Когда-то я дал слово пацана: рассказать всю правду о детском доме - Олег Андреевич Сукаченко
Дабы окончательно не зарасти грязью, в интернате было организовано дежурство по уборке помещений. Насколько я помню, уборщиц в Старшем корпусе не было, и марафет обычно наводили сами воспитанники. Наиболее зазорным считалось «пидорасить очко» в туалете – на эту работу старшие отправляли обычно самых зачуханных и слабых ребят или, другими словами говоря, чмошников. Я к таковым никогда не относился, а потому толчки ни разу не драил. Но подметать в классе или в спальне, согласно графику, приходилось, конечно. Впрочем, мне никогда не было в падлу убрать за собой мусор.
Для поддержания более-менее человеческого внешнего вида нас, по договоренности, отправляли в близлежащее парикмахерское училище, чтобы его криворукие студенты могли постричь сирот бесплатно за оценки в свои аттестаты. В отличие от Младшего корпуса, наголо детдомовцев там уже не брили, но все равно, прически наши не отличались большой изысканностью. В основном это была стрижка «под горшок», иногда «пробор на бочок», но чаще всего, с понятным каждому парикмахеру названием «немного подровнять»… Правда, случался и давно уже привычный нам вариант «под Котовского», когда нерадивый ученик запарывал всю работу.
Я вообще не помню, чтобы за мою стрижку кому-то поставили выше двойки и очень переживал по этому поводу. Узрев в зеркале свою изуродованную тыкву, я в сердцах выговаривал мастеру: «Нахуя вы мне все время двоечников подсовываете?! У вас что здесь, блядь, нормальных цирюльников совсем нет?!». На что он, испуганно озираясь по сторонам, пытался меня успокоить: «У вас просто, молодой человек, очень сложная голова – не каждый мастер справится!».
Но я все равно настаивал, чтобы в следующий раз меня непременно отправили к отличнику, а еще лучше к отличнице. Однако результат всегда был одним и тем же. Молодой стригун что-то долго колдовал над моей головой, пуская слюни себе на фартук от усердия, затем его преподаватель критически осматривал работу и со вздохом говорил: «Нет, не выйдет из тебя хорошего парикмахера, Иванов!». Понятное дело, что я тут же взрывался от негодования, отпуская по их адресу очередную порцию проклятий! Но стричь они меня от этого лучше не стали.
Помню, как однажды совсем уж охреневший двоечник, которого к тому же от волнения бил беспощадный Паркинсон, чуть было не отрезал мне ухо! Но, прежде чем залить моей кровью свое рабочее место, он истыкал мне всю голову ножницами. Я уже думал, что останусь без скальпа – так он хотел понравиться своему мастеру! Мне стоило огромного труда сдержаться и не задушить его с помощью «слюнявчика», которым эта пиздобратия, обычно, накрывает своих посетителей. Надеюсь, что это сделали за меня другие его «благодарные» клиенты…
Как мы обычно перемещались по интернату? В основном, как и все прямоходящие – на своих двоих. Но не редко сироты демонстрировали прямо-таки цирковую подготовку, особенно, когда речь шла о лазании по окнам. Уверяю вас, современный человек-паук по сравнению с советскими детдомовцами нервно бы курил в сторонке!
Умение лазать по стенам и окнам очень ценилось в детском доме. С помощью этого немаловажного навыка мы могли, при необходимости, убегать из интерната, когда старый и вредный вахтер отказывался выпускать нас через вахту. Или наведываться в палату к девчонкам самым, что ни на есть, романтическим образом – через окно. Я уж не говорю про возможность использовать альпинистскую подготовку для того, чтобы выставить какой-нибудь склад на стороне.
Но даже у меня захватывало дух, когда я видел, как какой-нибудь шкет перелезал из одного окна в другое на уровне четвертого этажа! И это при том, что расстояние между окнами было такое, что его едва можно было преодолеть, широко расставив ноги. По идее, с такой любовью к скалолазанию без страховки у нас ежегодно должно было образовываться по несколько трупов, но детдомовцам в этом отношении сказочно везло! За все время нахождения в интернате я припоминаю только два случая, когда маленькие экстремалы навернулись с большой высоты.
Первым стал наш одноклассник Сергей Андрюшенко, который перелезая из одного окна в другое, соскользнул со стены, не успев, как следует, ухватиться за нее рукой, и полетел вниз, где-то с восьмиметровой высоты! Более того, он не просто грохнулся на асфальт, а провалился еще и в маленький бетонный подвальчик, расположенный под окнами!
Честно признаться, мы уже не чаяли увидеть его живым. Какого же было наше облегчение, когда через минуту после падения, он, кряхтя и матерясь сквозь зубы, выполз из своего погреба, чуть было не ставшего для него склепом, и закричал нам снизу: «Только тихо! Не говорите никому, что я упал!». Другой бы уже убился на его месте, а Сереге хоть бы хны – отряхнулся и пошел дальше, как ни в чем не бывало!
Еще один случай я иначе, как чудом, назвать не могу! Помню, мы тогда играли в футбол на гаревом пятачке перед интернатом. Вдруг неожиданно сверху послышался какой-то шум и в следующую секунду мы увидели, как из открытого окна, расположенного на четвертом этаже, вылетает маленький первоклашка! На какое-то мгновенье мы все просто остолбенели, но страшный удар обмякшего тела об землю вывел нас из состояния оцепенения, и мы бросились к малышу!
А дальше произошло нечто невообразимое – паренек этот резво вскочил на ноги и, заплакав, кинулся бежать, куда глаза глядят! Очевидно, он находился в не меньшем шоке, чем мы! Насилу догнав его, мы отвели счастливчика в медсанчасть. Самое поразительное было то, что, брякнувшись с такой высоты, малыш почти никак не пострадал, если не считать только нескольких порезов, поскольку он, вдобавок ко всем своим злоключениям, умудрился упасть на стекла…
Чуть позже выяснилось, что навернулся паренек не просто так. Оказывается, его со словами: «Последний раз спасаю!» выбросил в окно добрый одноклассник. Ну, знаете, есть такие чокнутые весельчаки, которые ради смеха готовы угробить ближнего своего. Разумеется, убивать мальчишку никто не собирался, просто в самый последний момент что-то пошло не по плану и его элементарно не смогли удержать за руку. Что же, шутка не задалась, подобное иногда случается. Хотя, по правде говоря, за такие шутки в зубах бывают промежутки!
Вообще, у нас постоянно происходили какие-то экстремальные вещи, и только то несомненное обстоятельство, что сироты находятся под особым приглядом свыше, помогало интернату обходиться без чересчур калечащих или смертельных исходов, по-другому я объяснить это никак не могу!
Помню, как-то играли мы
