Майя Плисецкая. Грация и Вечность - Михаил Александрович Захарчук

Часть 3. Два разговора – один слух, два сердца – один дух

Помните, дорогой мой читатель, диалог из популярного фильма «Бриллиантовая рука», когда Семен Семенович Горбунков с женой улеглись спать: «Сеня, а ты Софи Лорен видел?» – «Нет». – «А кока-колу пил?» – «Угу». – «Ну и как?» Семен Семенович половинкой лица молча кривит отрицательную гримасу, а Надежда Ивановна, естественно, не видя ее, удовлетворительно произносит: «У-у». После чего получает команду: «Спи-спи». И безропотно соглашается: «Сплю». Как по мне, очень мудрая, хоть и несколько ироничная характеристика идеальных супружеских отношений. Давно ведь замечено, что зачастую в матримониальных[18] парах есть сходство в телосложении, походке и даже уровне интеллекта. Что и понятно. Сложная совместная жизнь – длинная цепь фантасмагорических событий, которые пара переживает вместе. И они накладывают свой отпечаток. Поэтому все, что супруги так ли иначе делят пополам, воленс-ноленс[19] отражается на их внешности, мимике, жестикуляции. Говорят, даже морщинки могут возникать в одинаковых местах, добавляя сходства мужа с женой. Причем, как утверждают ученые, супруги, которые часто ссорятся, спустя годы менее похожи друг на друга, чем те, кто живет в любви, гармонии и взаимопонимании.

Вспомнилось это еще и потому, что щедрой Судьбе угодно было подарить мне замечательные дружеские отношения Юрия Владимировича Никулина и его супруги Татьяны Николаевны, в девичестве Покровской. Более того, я часто навещал их в гостеприимной квартире на Большой Бронной и, что называется, вблизи наблюдал безупречные, чуждые любой показушности, кристально-искренние супружеские взаимоотношения. Сидим, играем в шеш-беш. Татьяна Николаевна приносит нам чай. Кладет руку на плечо мужа, он ту руку нежно поглаживает, и супруга уходит к себе, поцеловав Юрия Владимировича в макушку. Где-то к часу ночи возвращаемся домой, после мероприятия, не совсем трезвые. Проезжаем мимо поворота на Большую Бронную. На мое недоумение артист отвечает: «Заедем на Белорусский вокзал. Там цветы Тане купим». Она их получит, как минимум, в два часа ночи, потому как спать не будет, ожидая мужа. Они понимали друг друга зачастую без слов, по одним кивкам, междометиям и взглядам. Порой мне даже казалось, что Юрий Владимирович и Татьяна Николаевна общались через какую-то одним им известную телепатическую связь.

Вот ровно то же самое, благодаря опять же щедрости Судьбы, я многие годы наблюдал и в семье Щедрина и Плисецкой. Редко встречающееся единодушие и согласие между ними меня и удивляло, и поражало, и временами потрясало. Злые языки чего только не говорили об этом творческом союзе. Однако все наветы, как морские волны о прибрежные скалы, разбиваются об одну потрясающую воображение цифру – 57 лет. Столько балерина и композитор прожили вместе, у одного семейного очага, постоянно путешествуя по миру. Всегда я восхищался этой уникальной супружеской четой. И не только тогда, когда они пребывали в сиянии софитов и театральных прожекторов. Много раз я видел их в домашних условиях, одетых в выцветшие спортивные костюмчики. Читающих, спорящих, чаевничающих, простых и доступных. И от того еще более великих в своей простоте и доступности. Глубоко убежден: их феномен совместной бытовой и творческой жизни до сих пор никем по достоинству не понят, не оценен и по-настоящему не осмыслен. Хотя написано о них, снято и сказано – монбланы[20] всего и разного.

В самом деле, отдаем ли мы себе до конца отчет в том, на какое подвижничество, на какие жертвы пошли оба творца, без устали взбиравшиеся на сценическую Голгофу ради нас, зрителей и слушателей? Вообще, где грань предела самоотдачи не в философском, а в чисто житейском плане? Ведь даже с учетом того незамысловатого обстоятельства, что природа, как правило, отдыхает на детях талантов и гениев, Плисецкая и Щедрин могли же, по меньшей мере, убедиться в этом на собственном опыте? В конце концов, ничто человеческое им было не чуждо, ничем человеческим они не были обделены, наоборот, скорее, их Бог одарил и по этой части со всей щедростью. Не рискнули? Талант важнее природы? О, это слишком лежащее на поверхности и уже поэтому слишком примитивное предположение. Впрочем, тут уже отдельная, весьма щепетильная тема, связанная с беременностью балерины и со сложными ее терзаниями по этому поводу: «А может, родить? И расстаться с балетом? Танцевать или детей нянчить? Если бы у нас был даже один ребенок, у нас была бы другая жизнь. Мы бы заботились только о нем, думали только о нем, жили бы только ради него. А я тогда к такой жертвенности не была готова. Рождение ребенка – это минимум один пропущенный год карьеры. Я была не уверена в том, что, испортив фигуру и пропустив год, смогла бы вернуться на сцену. Риск был огромен. И я не рискнула». Родион Константинович хоть по-иному смотрел на ситуацию, но тогда поддержал супругу: «Ни одна балерина за всю историю балета не стала танцевать лучше после рождения ребенка».

Возможно, и поэтому кое-кто, ничтоже сумняшеся, до сих пор полагает, что брак Щедрина с Плисецкой – сугубо прагматический поступок обоих. А иначе, мол, они бы обзавелись детьми, но это, конечно же, не так. Они прожили вместе в любви и согласии без малого шесть десятилетий, и это говорит о многом.

В одном из своих материалов я написал, что на долгих житейских росстанях супруги сумели приспособиться к, мягко говоря, не идеальным характерам друг друга и по-серьезному действительно никогда не ссорились. Майя Михайловна перечеркнула весь абзац, а на полях написала: «Мы не приспосабливались никогда. Щедрин был идеален ко мне всегда». (Слова «никогда» и «ко мне всегда» подчеркнула оранжевым фломастером.) Тем самым как бы дала мне понять, что их семейный союз от самых истоков и в продолжение долгих лет, десятилетий не содержал в себе даже элементарных корыстных побуждений с чьей бы то ни было стороны, а зиждился исключительно на любви, согласии и всегдашнем взаимопонимании. Единству ментальному и нравственному моих героев как нельзя лучше соответствуют слова, вынесенные в название этой последней главы моей рукописи: «Два разговора – один слух, два сердца – один дух». Так оно и было. А с чего все начиналось?

…В 2000 году была издана переписка Лили Брик с Эльзой Триоле. Мое отношение к сестрам Каган читателю уже в общих чертах известно, поэтому сошлюсь на отклик популярного в свое время публициста Дмитрия Ольшанского: «Ознакомиться с эпистолярным наследием сестер полезно. Существуют книги о том, как вурдалаки выбираются из могил, как настигают они своих невинных жертв, как удирают, шипя, от чеснока