Рождение шахматной королевы. Власть и триумф женщин, правивших на доске и в жизни - Мэрилин Ялом
Как получилось, что «шахматы королевы» настолько быстро распространились по всему христианскому миру? Одним из факторов, несомненно, стало изобретение печатного станка. Книги, подобные книге Лусены, можно было печатать в больших количествах и легко распространять от города к городу, от страны к стране. Это совершенно отличалось от длительного и дорогостоящего процесса изготовления рукописных текстов, которые оставались единственным средством массовой информации до второй половины XV века.
Другим фактором, возможно, было изгнание примерно 200 000 евреев из Испании в 1492 году и их расселение по всей Европе, Турции и Ближнему Востоку[222]. Испанские евреи часто оказывались на первом месте в плане шахматных новшеств, о чем свидетельствуют тексты на иврите, рассмотренные ранее, книга Лусены и круг людей в Валенсии, в который входили многочисленные conversos или члены их семей. Их друзья-евреи, не обратившиеся в христианство, могли забрать новую версию шахмат с собой, когда покидали Испанию под угрозой смерти. Каким бы ни был путь, новые шахматы прочно утвердились в Европе в первой половине XVI века, и виртуозная шахматная королева стала постоянной фигурой на доске.
Новые шахматы в Италии
У итальянцев были основания гордиться своими шахматными традициями. Вслед за испанцами и, скорее всего, до немцев они были первыми в Европе, кто начал играть в эту игру. Итальянскими мастерами были созданы многие первые шахматные фигуры с лицами, такие как «шахматы Карла Великого» с двумя наиболее древними из сохранившихся королев. Книга о шахматах Якобуса Цессолеса стала самым известным шахматным трактатом в христианском мире, а итальянские шахматисты соперничали с испанцами как лучшие в Европе. Хотя итальянцы не изобретали новых правил для «шахмат королевы», они были одними из первых, кто начал играть в эту версию за пределами Испании.
Итальянский перевод работы Якобуса де Цессолеса, опубликованный в 1493 году, указывает на то, что некоторые итальянцы осваивали новую игру еще до публикации книги Лусены в 1497-м. До того как Лусена отправился в Университет Саламанки, он много путешествовал по Италии и Франции и записал лучшие поединки из тех, что увидел. Есть все основания полагать, что в некоторых из них уже применялись новые правила. Затем, в XVI веке, итальянцы опубликовали ряд работ, предназначенных для обучения «шахматам королевы» или «шахматам безумной королевы». Сосредоточив все внимание на королеве, они явно не знали, что делать с этой новой силой в игре, одновременно всемогущей и женственной.
Стихотворение на латыни «Об игре в шахматы» (De ludo scachorum) за авторством Франсиско Бернардино Калоньо содержало советы для игроков, в том числе такой: «Не начинайте играть королевой слишком рано»[223]. Это наставление оставалось полезным на протяжении веков, и учителя до сих пор его повторяют, поскольку, если шахматная королева преждевременно бросается в бой, противник может сосредоточиться на атаке на королеву, одновременно перемещая свои фигуры на более удачные стратегические позиции.
Марк Иероним Вида, епископ Альбы итальянского происхождения, назвал шахматную королеву воинственной мегерой и бесстрашной вираго в своей поэме на латинском языке «Игра в шахматы» (Scacchia, Ludus). Опубликованная в 1527 году и переведенная на многие языки, она изображала двух шахматных королев, сражающихся друг с другом насмерть:
Для отважных амазонок предназначено их оружие,
Оно пускается в жестокий бой;
Ни одна из сторон не отступает,
Пока кто-то из них не окрасит пурпурное поле,
И кровь бурлит, изливаясь в небеса,
Отказавшаяся покидать свою разгневанную душу, она умирает[224].
До конца столетия слово «амазонка» служило альтернативным термином для обозначения шахматной королевы в различных европейских языках, что указывало на то, каким благоговейным уважением она пользовалась[225].
Пьетро Каррера, священник и писатель из Сицилии, который записал многие из начальных ходов и тактик, созданных итальянскими мастерами XVI века, признал королеву «самой достойной и отважной» из всех фигур. Однако он предупредил ее, чтобы она была осторожна в своих действиях, опасалась засады и «всегда рассчитывала, будет ли ей закрыт путь назад». Тем не менее «ради безопасности своего короля она должна подвергнуть себя опасности и даже смерти… при условии, что она принесет смерть вражескому королю или будет определенная уверенность в абсолютной победе в игре»[226].
Мы видим определенную двойственность, сквозящую между строк Карреры. Он явно обескуражен «дерзостью» этой фигуры, опасаясь, что она будет недостаточно осмотрительна в своих действиях, и желал, чтобы она рисковала лишь тогда, когда речь идет о жизни или смерти короля. В описании Карреры чувствуется беспокойство по поводу не только шахматной королевы, но и женственности в целом.
Ответ женоненавистников
Почти всякий раз, когда женщины обретали явную власть, это вызывало негативную реакцию. Это справедливо даже для шахматной королевы. Во Франции и Италии негативная реакция выразилась в названии «шахматы безумной королевы». Женщина, которая стремительно перемещалась повсюду, уничтожая рыцарей, епископов и даже короля, вселяла ужас в сердца мужчин, некоторые из которых не только назвали королеву «безумной» в ответ, но и осудили весь женский пол.
Худший пример шахматного женоненавистничества эпохи Возрождения можно найти в произведении французского поэта Гратьена Дюпона, опубликованном в 1534 году. Оскорбления в адрес женщин в его полемике о мужском и женском поле достигли небывалого уровня даже по французским мизогинным стандартам[227]. Гратьену пришла в голову злая идея написать на шахматной доске непристойные слова для женщин, по одному на каждой клетке. Все слова в черных квадратах оканчиваются на esse и рифмуются друг с другом, в то время как слова в белых квадратах оканчиваются на ante или ente и образуют параллельную рифму. В черных квадратах оскорбления варьируются от femme abuseresse (женщина, вводящая в заблуждение) до sans fin menteresse (бесконечная лгунья), miroir de paresse (зеркало лени) и так далее; на белых клетках женщина характеризуется как méchante (злая), puante (вонючая), mordante (кусачая) и проч. Шестьдесят четыре оскорбительных поля! Спустя столетия, когда шахматы приравнивались к романтике, в игру вступил мужчина, который с вопиющей силой ненавидел женщин.
Интересно сравнить порой такие злобные рассуждения XVI века о шахматной королеве с тем, что было в более ранние века. До
