Рождение шахматной королевы. Власть и триумф женщин, правивших на доске и в жизни - Мэрилин Ялом

Эпические сказания, прославляющие войну, пришли с севера Франции, где говорили на старофранцузском языке. Но юг Франции, где преобладал провансальский, породил совсем другой вид литературы: лирическую поэму о любви. Вместо сражений и кровопролития герцог Аквитанский Гийом IX восхвалял домну, или любимую женщину. Отвернувшись от маскулинного прославления войны, он сосредоточился на любви между полами и особенно на страсти, которую красивая женщина может пробудить в чувственном, красноречивом и музыкально одаренном мужчине, таком как он сам. Гийом IX был первым известным трубадуром и дедом Алиеноры Аквитанской (1122–1204).

Алиенора Аквитанская

Алиенора Аквитанская – одно ее имя заставляет подумать о замках и коронах, Крестовых походах и монастырях, браках и разводах, а также о политических интригах по обе стороны Ла-Манша. Алиенора, герцогиня Аквитанская, графиня Пуату, герцогиня Гасконская, королева Франции, королева Англии – вот лишь некоторые из титулов, которые она носила так же легко, как и богатые наряды. Два могущественных короля – Людовик VII Французский и Генрих II Английский – высоко ценили ее по трем причинам. Во-первых, она владела территорией от Луары до Пиренеев – землями более обширными и богатыми, чем те, что были под властью короля Франции. Во-вторых, от нее ожидали рождения королевских наследников, что в конечном счете и случилось и превзошло все ожидания: двое детей от Людовика, не менее восьми от Генриха. В-третьих (хотя и первой причины было достаточно), Алиенора Аквитанская была, по общему мнению, исключительно хороша собой.

История Алиеноры на многих уровнях тесно связана с распространением шахмат во Франции и Англии, а также с расширением империи шахматной королевы. При жизни Алиеноры шахматная королева продолжала заменять визиря, так что к концу ее правления на европейской доске почти не было видно визиря, за исключением Испании, где арабские шахматные фигуры сосуществовали с европейскими вплоть до позднего Средневековья. Заманчиво предположить, что престиж Алиеноры сыграл какую-то роль в популярности ее миниатюрной копии. По крайней мере, она олицетворяла атрибуты королевской власти, которые вошли в символическую систему шахматной доски.

Будучи юной принцессой при дворе своего отца, Гийома X Аквитанского, Алиенора, вероятно, научилась играть в шахматы, нарды и другие игры с костями. Приезжие трубадуры были частыми гостями в Аквитании и принесли с собой культуру музыки, поэзии и игр, незнакомую большинству европейских дворов той эпохи. Как шахматные наборы, так и музыкальные инструменты (например, переносная арфа) были неотъемлемой частью их походного снаряжения. Поскольку трубадуры часто составляли компанию по играм для детей из знатных семей, Алиенора познакомилась с шахматами в раннем возрасте, не говоря уже о новой романтической поэзии, вошедшей в моду благодаря ее деду и младшему поколению трубадуров. Она была очарована их похвалами в адрес возлюбленных дам – красивых, загадочных и, как правило, замужних – и нежными вздохами мужчин, преображенных опытом любви. (Подробнее о поэзии трубадуров и шахматах читайте в главе 8.)

В 1137 году юная изящная принцесса вышла замуж за Людовика VII, когда им было 15 и 16 лет соответственно. Она покинула солнечный аквитанский двор ради мрачного неба Парижа. Там ее живой ум, взращенный лирической поэзией, соприкоснулся с более глубокими теологическими дискуссиями, которые вел ее набожный муж. Нет сомнений в том, что Людовик, горячо влюбленный в свою необыкновенную молодую жену, поначалу находился под ее влиянием в большей степени, чем сам был способен на нее влиять. Она сделала все возможное, чтобы воссоздать в Париже ту блестящую придворную жизнь, которая процветала в Аквитании, изобилующую трубадурами, сказителями, жонглерами и всевозможными развлечениями, включая азартные игры и шахматы[81]. В течение первых восьми лет брака у Алиеноры и Людовика не было детей. Отсутствие наследника угрожало стабильности королевства, и, поскольку жена всегда считалась ответственной за то, что не забеременела, у Алиеноры были основания опасаться за свое будущее. К счастью, в 1145 году она родила своего первого ребенка, Марию. На следующий год, когда церковь призвала ко Второму крестовому походу на Святую землю, Людовик и Алиенора вместе решили принять в нем участие. Их снарядили в путь с благословения аббата Сугерия после трогательной церемонии в базилике Сен-Дени. Свою маленькую дочь и Французское королевство они оставили в надежных руках аббата. Им предстояло отсутствовать почти два с половиной года.

Вскоре после Крестового похода 1147–1149 годов неизвестный поэт написал «Паломничество Карла Великого» – пародийно-героическое повествование, в котором высмеивались Людовик и Алиенора, надежно замаскированные под Карла Великого и его жену. В стихотворении также содержалась фантазия об императорском великолепии константинопольского двора, который королевская чета посетила по пути в Иерусалим. Там крестоносцы застали 20 000 рыцарей, «одетых в шелка и белого горностая, с накидками из куницы, играющих в шахматы и нарды»[82]. Хотя это описание, возможно, слегка преувеличено, придворная жизнь в Константинополе была известна своим показным богатством и разнообразными развлечениями, включая шахматы. Тон задавал византийский император Алексей Комнин, страстный шахматист, о чем повествуется в биографическом труде, написанном его дочерью, принцессой Анной Комниной (1083–1148). В 12-й книге своей «Алексиады» она рассказывает, что император имел привычку играть в шахматы со своими родственниками, когда просыпался рано утром: «это смягчало горечь его многочисленных забот»[83]. Конечно, у этого увлечения была причина, поскольку император унаследовал шахматную традицию, восходящую как минимум к византийской императрице Ирине, жившей примерно в 800 году.

Во время своего путешествия в Византию Алиенора и ее кортеж знатных дам, скорее всего, привезли с собой шахматные наборы, а также одежду, меха, домашнюю посуду, кубки, украшения, мыло, продукты питания и бесчисленное множество других вещиц. Путешествуя, они не страдали в спартанских условиях, а скорее расслаблялись в длинном караване из карет, многие из которых пришлось бросить по дороге.

В то время как Алиенору критиковали за легкомыслие и роскошь, которую она везла с собой, ее же одновременно и хвалили за мужество и настойчивость. Путешествие из Парижа в Константинополь, а оттуда в Антиохию и Иерусалим было изнурительным и опасным, но Алиенора доказала, что это испытание ей под силу. Независимо от того, принимали Алиенора и ее фрейлины участие в боевых действиях или нет, вскоре после окончания Крестового похода начала распространяться легенда о свирепой королеве, ведущей амазонок в бой. Можем ли мы усмотреть связь между этой легендой и шахматной королевой, которая недавно утвердилась на европейских досках? По крайней мере, политический авторитет и личная храбрость Алиеноры укрепили культурный образ королевы, стоящей рядом со своим мужем в бою и встречающей врага лицом к лицу.

Однако союзу Алиеноры и Людовика не суждено было продлиться долго. Во время их краткого пребывания в Антиохии, где Алиенора воссоединилась со своим дядей Раймундом де Пуатье, начальником восточного форпоста, она объявила Людовику,