Рождение шахматной королевы. Власть и триумф женщин, правивших на доске и в жизни - Мэрилин Ялом
Х. Ф. Массман, один из первых серьезных историков шахмат, отметил в 1839 году, что все жители Штрёбека в той или иной степени играли в шахматы и что это было обязательной частью школьного обучения. Учащиеся, как девочки, так и мальчики, были разделены на пары, чтобы играть друг против друга, и самым успешным игрокам были вручены три приза ежегодно[74].
Спустя столетие после наблюдений Массмана в выпуске журнала National Geographic за 1931 год было опубликовано сообщение о продолжении шахматной программы в школе Штрёбека. Дети осваивали эту игру в течение последних трех месяцев учебного года – января, февраля и марта – и наверстывали упущенное из-за обычной учебной программы время, посещая школу летом с семи утра до полудня. Как видно из фотографий, сопровождающих статью, никаких различий между мальчиками и девочками не проводилось[75]. Даже сегодня дети в Штрёбеке изучают шахматы в школе, а Германия, с ее значительным контингентом игроков и ученых, остается верной своему многовековому шахматному наследию.
Часть III
Франция и Англия
6
Шахматы отправляются во Францию и в Англию
До сих пор мы обсуждали Испанию, Италию и Германию – страны, где шахматы завоевали своих первых поклонников в Европе и где обнаружены первые следы присутствия шахматной королевы. Теперь обратимся к Франции и Англии, где королева была гораздо менее заметна. Если в средневековой Италии и Испании во главе угла стоят могущественные правительницы, в Англии и Франции таких женщин практически нет. Вместо персон в нашем распоряжении есть богатая литература по шахматам на латыни, провансальском и старофранцузском языках, а также истории двух замечательных исторических королев: Алиеноры Аквитанской и Бланки Кастильской.
Шахматы в раннефранцузской истории и литературе
Шахматы пришли во Францию из Испании в начале второго тысячелетия. О их раннем появлении на французской земле можно судить не только по каталонскому завещанию графа Эрменго от 1008 года, в котором он передавал свой шахматный набор церкви Святого Жиля в Ниме, но и по латинскому повествованию о жизни святой Веры. Святая Вера была одной из самых почитаемых женщин-мучениц во французском христианском мире, и Книга чудес святой Веры (Liber miraculorum sancte Fidis) была написана для того, чтобы распространить ее славу среди верующих. В одном из эпизодов рассказывалось о благородном юноше, который был чудесным образом освобожден из тюрьмы и в знак благодарности отнес шахматную доску к отдаленному горному святилищу в Конке, где и почиталась святая. Раннесредневековые шахматные доски, часто довольно большие и изготовленные из драгоценных материалов, таких как слоновая кость и черное дерево, считались достойным подношением для церкви, где хранились мощи святой Веры[76].
Религиозный пыл Западной Европы, отличавшийся особой враждебностью по отношению к нехристианам, в XI веке усилился. Испанские христиане яростно отвоевывали земли у мавров, а французские христиане предприняли первый из нескольких Крестовых походов, направленных на завоевание Святой земли. Неизвестный французский поэт передал настроение того времени в эпическом произведении «Песнь о Роланде» (La Chanson de Roland), написанном около 1100 года. Хотя это выдающееся произведение французской литературы якобы было создано во время похода Карла Великого в Испанию в 778 году, истинной причиной его создания стал Первый крестовый поход (1095–1099). Наряду с рассказами о героизме и кровопролитии в поэме нашли отражение и менее весомые реалии, такие как недавно вошедшая в моду игра в шахматы. Пока некоторые рыцари из «Песни» проводили досуг playing tables (слово, употребляемое для обозначения различных игр с использованием костей, таких как нарды), а другие упражнялись в фехтовании, «мудрейшие и старейшие» играли в шахматы. Как здесь, так и в других местах умение играть в шахматы считалось признаком мудрости[77].
Однако в руках молодых и глупых шахматы могут быть очень опасны. Существует множество историй о жестоких насильственных действиях, к которым приводили игры, например французская сказка «Ожье Датчанин» (Ogier le Danois). В этой сказке, проиграв в упорном поединке, сын Карла Великого жестоко убивает сына Ожье, используя в качестве орудия убийства шахматную доску.
Хотя эта конкретная история не имеет под собой абсолютно никакой исторической основы, во французском и других языках было достаточно похожих доказательств, чтобы предположить, что средневековые шахматы иногда могли быть столь же опасными, как рыцарские турниры[78]. Шахматные поединки стали распространенным явлением в средневековой литературе. Иногда описываемые ставки были запредельными: королевство, поставленное на кон Карлом Великим в «Жестах Гарена де Монглана», или сарацинская принцесса в «Гуоне Бордоском», – и то и другое ставилось против жизни героя.
Шахматные партии часто фигурируют во французских и кельтских сказках, связанных с мифическим королем Артуром. Порой в этих сказках фигурируют женские персонажи, которые не только напоминают о могущественных дохристианских божествах, но и отражают новое значение женщины в средневековом обществе[79]. В романе Кретьена де Труа «Персеваль» (1180–1190) рассказывается о том, как племянник Артура Гавейн, осажденный в башне, защищал себя и отзывчивую молодую леди, используя шахматную доску в качестве щита, а фигуры – в качестве метательных снарядов. «Вырезанные из слоновой кости, они оказались в десять раз тяжелее и тверже обычных»[80].
В одной из валлийских версий легенды об Артуре, повествующей о поисках Святого Грааля, Персеваль играл в шахматы с невидимым противником и, расстроенный поражением, бросил доску в озеро. В этот момент появилась молодая девушка и упрекнула его в том, что он проиграл партию. В другой версии Персеваль преследовал легендарного белого оленя и после многих приключений подарил голову оленя героине по имени Леди из Шахматного замка, чтобы загладить свое предыдущее поражение.
Легенды о Роланде, Ожье, Персевале и многих других подтверждают то особое место, которое шахматы – военная игра между миниатюрными армиями – занимали во французском и английском феодальном обществе. Войны того или иного рода были обычным явлением в средневековой жизни, хотя и носили сезонный характер. Осень считалась лучшим временем для сражений, после сбора урожая и до наступления зимы. Долгими зимними ночами, уединившись в своих замках, рыцари и их дамы с удовольствием проводили время за стратегической игрой, в которой военная героика обходилась без кровопролития. «Игра королей и король игр» укрепляла их привилегированное самоощущение, поскольку делала видимыми три основных слоя общества. На вершине стояли представители знати, которые правили в силу своего происхождения и вооруженные мечом.
