Ё-моё! - Гарри Яковлевич Бардин
Вернемся в 1986 год. Мне захотелось рассказать историю любви, историю семьи. Нужно было найти метафору.
Попытаюсь алгеброй разъять гармонию. Брачная пора. Брачный союз. Брачные узы. И тут меня зацепило! Сделать историю любви на веревках! Две веревки с узелками вместо головы. Белая — она. Серый — он. Возникновение любви должно начинаться с музыки Чарли Чаплина, а потом вступал «Свадебный марш» Мендельсона, который впоследствии всячески искажался при ссорах и возникающих разрывах «брачных уз».
Надо было озвучить эту историю. Я пригласил на озвучивание Олега Табакова и Ирину Муравьёву. Надеялся на импровизацию двух актеров перед микрофоном. Но этого не произошло. Табаков пытался повторить кота Матроскина, да и сама абракадабра была невыразительна.
Запись не получилась. Во всем виню только себя. И я сел за стол и написал весь текст на несуществующем в мире языке. Когда сочинял его, самому было смешно.
Назначили новую смену для озвучивания. Олега Табакова решил не звать, чтобы пощадить его самолюбие. Поэтому в паре с Ириной Муравьёвой сам озвучил эту белиберду.
Пригласил Геннадия Хазанова, чтобы он спародировал Николая Озерова в репортаже о футболе, который в последнем эпизоде смотрят мои герои. Гена с этим блестяще справился.
Подготовительный период шел полным ходом. Художником-постановщиком была Ирина Ленникова, с которой мы уже работали. Она занималась поиском нужных для фильма веревок, а я искал по Москве тонкую проволоку из отожженного алюминия.
Зачем мне была нужна эта проволока? Если вы обратили внимание, то веревка сама по себе вертикально стоять не может. Нужно ее заставить с помощью внутреннего наполнения проволокой.
Такая проволока нашлась на фабрике детской игрушки. Я дозвонился, представился. Мне не отказали в визите, только попросили взять с собой паспорт и непрозрачный целлофановый пакет.
Я не допытывался. Почему непрозрачный?
На следующий день я с моим директором Григорием Хмарой и непрозрачным пакетом появились у ворот фабрики. У нас строго проверили паспорта, пропустили внутрь.
Там, на территории фабрики, директор вручил мне две большие бухты немецкой дефицитной проволоки, пожелал удачи. Мы положили бухты в непрозрачные пакеты и под строгим взглядом охраны покинули эту фабрику. Спасибо директору и слава воровству!
А проволоке еще предстоит сыграть важную роль в моей кинематографической судьбе.
Но это уже совсем другая история.
Конфликты и компромиссы
Я человек неконфликтный. Только возникающие обстоятельства вынуждают меня быть не самим собой.
Атмосферу в группе считаю самой главной во время съемок. Работать, несмотря на трудности, нужно легко и играя, общаться весело и открыто.
Я всегда окружал себя людьми, с которыми не должен «фильтровать базар». Это не значит, что я не терпел возражений. Спорьте со мной, но конструктивно. Вам не нравится, что я предлагаю? Предлагайте свое. Но в русле моего замысла. Не пытайтесь переделать мой замысел.
На студии существовала такая практика: режиссер порой отдавал целый эпизод какому-то опытному аниматору «на откуп». Для меня это было невозможно.
Каждый член группы видит будущий фильм со своей профессиональной точки зрения. Один человек видит фильм целиком от начала до конца. Это — режиссер. Каждый член группы по-своему талантлив, а это значит — и видит будущий фильм по-своему. Если я позволю каждому самоутверждаться, то мой фильм будет как лоскутное одеяло.
Это недопустимо. Поэтому я никогда не представал перед аниматорами в неглиже. Я всегда знал, что хочу увидеть в будущей сцене. Конечно, диктат.
Если возникнет желание у аниматора во время съемки сцены поимпровизировать, ради бога! Но только в русле моего задания! Шаг в сторону невозможен. Я не пишу «расстрел», заметьте. НЕВОЗМОЖЕН.
Когда кто-то, пытаясь доказать свою крутость, делал все поперек, я с таким «соратником» расставался без сожаления.
Часто ли так было? Бывало. И не раз. Жалею ли я об этом? Скорее нет, чем да. Дело я ставил выше. Судите меня по делам моим.
Все непросто
Фильм «Брак» был завершен. На моей киностудии тайным голосованием ему дали вторую категорию, что означало «так себе».
Но все тайное становится явным. Петр Васильевич Фролов, член сценарного отдела и председатель оценочной комиссии, будучи в прошлом военным и понимающим, что такое честь, как-то поведал мне:
— Ты понимаешь, Гаррик, они думают, что я не знаю, кто как голосует. А я знаю, кто постоянно голосует за третью категорию тебе. А причина только одна — зависть!
Тем не менее, в Госкино исправили оценку моего труда на первую категорию.
Мои коллеги не успокоились. Они написали в Госкино телегу, приправленную «демократической» демагогией. Я видел это письмо.
Там было написано, что в эпоху демократических преобразований в обществе Госкино должно прислушиваться к мнению коллектива.
В это время уже прошел Пятый съезд Союза кинематографистов.
Кинематографическую среду штормило.
Госкино собирались расформировывать, поэтому чиновники не стали входить в интриги «Союзмультфильма», а взяли и переписали первую категорию на вторую. Мои коллеги успокоились на время.
Когда я завершил съемки фильма «Брак», после всего осталась непочатая бухта алюминиевой проволоки, о которой поведал вам ранее.
Мой директор Гриша Хмара эту бухту вручил мне со словами:
— Возьми ее домой.
— Зачем, Гриша?
— У нас ее сопрут. А ты, может, что-нибудь придумаешь.
Я принял этот подарок и забросил бухту на антресоли, куда обычно ежедневно не залезают.
И вот как-то я что-то искал на антресолях и увидел эту проволоку. Это к вопросу Анны Ахматовой, из какого сора растут стихи.
Исходным толчком было расхожее выражение: мужчина должен построить дом, посадить дерево и вырастить сына.
А если ему мешают внешние обстоятельства? Я обожаю это состояние, когда магическое «а если» начинает плести драматургическую паутину. Когда разрозненные детали начинают в голове складываться в логический паззл. И вот уже я вижу всю картину целиком. От начала до конца.
Спасибо тебе, Гриша Хмара! Твоя бухта сгодилась!
Да! Я решил весь фильм «Выкрутасы» снять на проволоке.
Герой фильма появляется из проволоки, а потом пытается выполнить обязательный наказ: построить дом, посадить дерево, вырастить сына.
Сценарий был написан. История получилась непростой, потому что защиту своей безопасности герой поставил выше самой жизни.
Получилась концепция жизни самой советской власти. Меня беспокоило, что сценарий не примут в Госкино, считав его подоплеку.
Тогда, да и сейчас существует порядок, когда вместе со сценарием отправляют наверх, на утверждение, еще и сопроводительную записку. Наверное, для тех чиновников, которые читать уже научились, а соображать — еще нет.
Вот содержание сопроводительной записки к сценарию «Выкрутасы» дословно: «В сценарии мультфильма “Выкрутасы” исследуется
