В разные годы. Внешнеполитические очерки - Анатолий Леонидович Адамишин
Главная сейчас проблема в отношениях с Украиной – ядерное оружие на ее территории. Юрий Владимирович Дубинин, под чьим началом работал я в «Первой Европе», нашел меня с тем, чтобы я подписал записку Ельцину о вроде достигнутом соглашении с Украиной по этой проблеме. Видимо, поднабрался я кое-какого опыта насчет того, как у нас делаются дела: посоветовал, чтобы Дубинин оставил это приятное сообщение до возвращения Козырева. Оказалось, что Дубинин поторопился, поверивший ему Козырев сделал заявление, которое было опровергнуто украинцами, и пришлось им обоим давать задний ход.
Украина установила контроль над ядерным оружием, оказавшимся на ее территории. Мы, естественно, крайне этим недовольны. Запад нас не очень поддерживает. В очередной раз сказывается двойной стандарт: когда несчастная КНДР заподозрена в каких-то ядерных реакторах, то требуют чуть ли не бомбардировок. Украина же имеет ядерного оружия на своей территории больше, чем Англия, Франция и Китай, вместе взятые, одних стратегических ракет 176 единиц. Она объявляет этот потенциал своим, заявляет, что не присоединится к Договору о нераспространении ядерного оружия. Нарушаются практически все договоренности, достигнутые в рамках СНГ, начиная с самых первых в Беловежской Пуще. Впрочем, о них теперь и не вспоминают.
А ведь тогда Ельцин позвонил Бушу-старшему: дескать, не волнуйтесь, мы тут разваливаем СССР, но ядерное оружие будет только у России. Пока украинский демарш основывается на решениях Рады, что, как бы в издевку, называется ратификацией Договора СНВ. Но вот и украинский министр иностранных дел заявляет, что Украина будет не только ядерной, но и космической державой. Ведь ракеты-носители она производит.
Мы предлагаем Западу: давайте рассмотрим эти дела на Совете Безопасности, том самом, который так лихо принимает резолюции по Корее, Ираку, Ливии. Нам отвечают: не надо, преждевременно, требуется еще поработать с украинцами. Клинтону явно здесь хочется сыграть роль посредника. Даже Козырев теряет терпение.
Общими стараниями проблема была решена, все ядерное оружие было выведено из Украины в Россию – последний ядерный заряд покинул ее территорию в июне 1996 г. – равно как из Белоруссии и Казахстана.
Бывшая ГДР. В июле был с премьером в Германии, теперь уже не ГДР. Одно из самых сильных впечатлений – посещение Штаб-квартиры Западной группы войск неподалеку от Берлина. Раньше там располагался немецко-фашистский штаб[139], огромная, роскошная территория. Потрясли меня сведения, приведенные командующим войсками: 49 лет здесь стояла полумиллионная армия. Обосновались капитальнейшим образом, одних военных городков было несколько сотен, огромные склады, боеприпасы, горючее, аэродромы. Вот куда уходили деньги. А теперь надо еще тратить огромные средства на то, чтобы все это демонтировать. Увезем далеко не все, значительная часть переходит, естественно, к немцам. Как если бы теперь пришел наш черед платить репарации.
Немцы собрались разрушить огромнейшее, в несколько кварталов здание бывшего парламента ГДР размером в несколько Дворцов съездов. Там, оказывается, канцерогенный асбест, и зданием нельзя пользоваться. Ну это сами немцы напортачили, а какие экологические проблемы оставила, уходя, наша армия? Вплотную этими проблемами я не занимался, так что здесь пишу об этом вскользь. Позднее выявилось, сколько безобразий было при их решении.
На одном из закрытых совещаний, посвященных экономике, получил заряд полезной информации.
Евгений Григорьевич Ясин, экономический советник правительства, высказал мнение, что разрушил финансовую систему Ельцин: Россия отказалась давать туда деньги. Это способствовало развалу Союза.
На мой вопрос, выполнима ли была программа Явлинского при благоприятных политических условиях, Ясин ответил, что с трудом, но сделать ее можно было. Не в 500 дней, как предложил Явлинский, что, кстати, очень нравилось Ельцину, а в 1500. Но экономическая реформа началась бы на два года раньше и, может быть, пошла бы по менее драматическому пути, чем вынужден был идти Гайдар. К началу 1992 г. не оставалось ничего другого, как радикальная либерализация. А раньше осуществить экономические реформы было невозможно, ибо оставался нетронутым политический слой, который их тормозил. Весьма расстраивают, говорил Ясин, сообщения о том, что то одна, то другая область не перечисляют в Центр собранные налоги, демонстрируя свою самостоятельность. Именно с отказа республик сполна рассчитываться с Центром началось необратимое экономическое ослабление союзного правительства. То же самое может повториться и сейчас. Виной тому крайне безответственное обращение парламента к регионам: не платите федеральные налоги.
Китайский путь, по Ясину, был для нас практически закрыт. Мы его прошли во времена НЭПа, когда российские крестьяне, составлявшие 80 процентов населения страны, получив землю, смогли за один-два года накормить страну на сохе.
Ясин проанализировал выполнение высоких распоряжений и постановлений и пришел к выводу, что выполнялись лишь те, которые отвечали интересам аппарата. Интересную цифру привел профессор: «Если только на 5 процентов сократить интеллектуальную элиту, стране грозит вырождение».
По словам Сергея Глазьева, министра внешнеэкономических связей (уже в сентябре 1993 г. Глазьев подал в отставку), Россия в силу резкого, примерно наполовину, сокращения импорта и форсирования экспорта получила, наконец, платежный баланс с положительным сальдо, около 9 миллиардов долларов. Но только часть этого сальдо принадлежит Центральному банку, остальное – примерно 40 процентов – частные деньги. Когда я спросил его насчет наших валютных резервов, он сказал, что это примерно 14 миллиардов долларов, в том числе актив Центрального банка – 5 миллиардов долларов. Он не хочет распространять эти цифры, ибо сразу же Международный валютный фонд поднимет вопрос о выплате Россией долгов.
О своих делах говорил с горечью: не защищен государственный служащий. Существует так называемая «малая комиссия по коррупции» в составе: Калмыков, министр юстиции, Ерин, министр внутренних дел, Илюшенко (контрольное управление Администрации президента), Котенков (главное правовое управление Администрации президента). Неизвестно, каким путем она создана, но вещи творит незаконные. Кто-то сказал, что у Глазьева плохи дела в МВЭС, и это было сразу же принято за чистую монету, вплоть до попытки его увольнения.
Юрий Константинович Шафраник, министр энергетики и топлива, назвал мне такие цифры: топливно-энергетический комплекс дает 90 процентов валютных поступлений и 72 процента доходов в бюджет. При этом за весь год введено в эксплуатацию только одно месторождение, жалкое, как он выразился. А в свое время, еще в 1985–1988 гг., вводили по 30–40 месторождений в год.
Развязка приближается. Будучи в сентябре 1993-го в командировке в Тель-Авиве, узнаю, что Борис Николаевич подписал указ (его номер вошел в историю –1400), который предписывает и съезду
