В разные годы. Внешнеполитические очерки - Анатолий Леонидович Адамишин
Желание не иметь ничего общего с Афганистаном после окончания многолетней войны психологически понять можно. Но с точки зрения политики оно оказалось ошибочным. Очень скоро Афганистан напомнил о себе. Сначала гражданской войной в Таджикистане, затем победой талибов в Кабуле в 1996 г. Вычитал у англичан (Экономист. 23 ноября 1996 г.): «А. Лебедь, будучи короткое время секретарем Совета Безопасности, настойчиво добивался, чтобы Россия поддержала сопротивление на севере Афганистана новому правительству талибов в Кабуле, но его пересилил бывший главный разведчик Евгений Примаков, ставший министром иностранных дел». Страна превратилась в плацдарм воинственного ислама. Если верить американцам, это сделало возможным нападение на американские города 11 сентября 2001 г.
Талибы активно действовали и вне Афганистана. В Узбекистане и Таджикистане они разжигали исламистские движения. Угроза становилась очевидной. Не менее неприятной была для России поддержка чеченцев, воевавших против федеральных сил. На афганской земле возникли их боевые лагеря.
К счастью, нам не пришлось вновь входить в Афганистан. За нас это сделали американцы. Но мы помогали оружием «Северному альянсу», воевавшему против талибов. Афганистан и сегодня требует пристального внимания, как из-за потока наркотиков афганского производства[137], так и из-за эвакуации сил НАТО. Думаю, что и на этом этапе взаимодействие с США будет для нас полезным, хотя трудно загадывать, реально ли оно.
Очерк пятнадцатый
Мидовские будни
Возвращаюсь в 1992 г., а именно 27 октября, когда президент выступил у нас на коллегии. Скорее это был разнос, чем поощрение, хотя произносились подобающие слова и по второй части. Самое тяжелое обвинение: МИД поддержал ГКЧП в августе прошлого года. Козырев, надо ему отдать должное, прошептал: все-таки не весь МИД. Потом в разговоре со мной пожаловался: «Не понимают, каких мне сил стоило не дать разогнать министерство, Бессмертных (министр) подставился сильно, да еще подвел Квицинского (своего первого зама). Неблаговидную позицию заняли свыше сорока посольств. На президента до сих пор наседают всякие экстремисты».
Ельцин в ярких выражениях говорил о необходимости для России иметь свое лицо, ее нельзя держать в прихожей. Она не должна сносить унижения и оскорбления, а в этом повинен и МИД. Россия приобрела репутацию страны, говорящей только «да». Мысленно я ему аплодировал, хотя и подозревал, что много тут было на публику.
Конечно, Ельцин сильно прошелся по Верховному Совету, обвинив его в том, что он ни в чем не идет ему навстречу, а распустить его по действующей и, как он выразился, «вышедшей из строя» Конституции не может. Б.Н. совершенно прав, в ней было немало нечетких формулировок, допускавших различную интерпретацию, и необоснованно широкие полномочия съезду народных депутатов. Ельцин требовал от Бурбулиса, который сопровождал его на коллегию (видимо, МИД в его епархии), принять действенные меры по роспуску недавно образованного Фронта национального спасения. Все это говорилось при большом количестве журналистов. После того как они и телевизионщики ушли, Ельцин сказал, наконец, хорошие слова о МИДе. Он счел необходимым подчеркнуть, что не будет менять ни Гайдара, ни Козырева, но дважды сказал «севодни», как он это произносит.
Потом походил немного по кабинетам десятого этажа, спустился в столовую при почти полном равнодушии присутствовавших. Не часто в мидовской столовке оказывается президент, но только единицы обратили на это внимание. Затем, как булгаковский Воланд, умчался по заснеженным раньше времени улицам Москвы.
Козырев пригласил к себе замов. В задней комнатке, куда при Громыко вход был заказан, выпили по рюмочке коньяка, поздравляя друг друга с удачным завершением и с тем, что Козырев подтвержден в должности.
Скажу в порядке саморекламы: когда Ельцин упомянул о том, что нужно и западным странам делать замечания, если они плохо ведут себя в отношении России, Козырев вдруг сказал: «Как сделаешь замечание Италии, Адамишин посол там?» (Наверное, таким образом он хотел довести до Ельцина свою задумку о «двух шляпах».) На что президент, помедлив, ответил: «Адамишин проводил в Италии умную политику». И начал расхваливать итальянцев, какие они передовые в экономических отношениях с нами.
Вечером того же дня состоялся долгий разговор сАндреем Владимировичем, вернее, его монолог. Чувствуется, что нелегко ему даются перегрузки, но парень удары держит. Пару раз Ельцин с ним обращался не очень уважительно, хотя и не переходя грань. Козырев в довольно тревожных выражениях говорил мне о нынешней правой оппозиции, называл их «мразью», упомянул «законспирированный обком», который всем руководит. Туда возвращаются деньги, вывезенные за рубеж, на них устраиваются все сходки и создаются полувоенные формирования. Тревога чувствовалась и у Ельцина. На коллегии он выразился так: «Правые кричат: вас на виселицу, мы молчим, и те еще больше наглеют».
Пытался я втолковать одну из идей, привезенных из Рима: создать отдельное министерство по Содружеству Независимых Государств, бывшим советским республикам. Козырев ответил, что не получается по трем причинам: во-первых, внешне будет выглядеть как министерство колоний; во-вторых, Верховный Совет, по крайней мере его часть, не хочет выпускать его самого из-под СНГ(«ты развалил Союз, ты и расхлебывай»); и в-третьих, нет человека, которому это можно было бы поручить.
Через несколько лет такое министерство было все-таки создано. Когда я возглавлял его в 1997–1998 гг., убедился в правильности козыревских слов по первому пункту. Главное же, было крайне нерационально положение, когда политические отношения с группой государств вело одно ведомство, а экономические с той же группой государств – другое. В итоге я предложил расформировать «свое» министерство, передав функции МИДу. Распустить-то распустили, но от его обязанностей тогдашний МИД отбоярился. Вести в тот период хозяйственные связи со странами СНГ было делом неблагодарным. Их отдали экономическим ведомствам, что тоже оказалось малопродуктивным. Восстановили отдельное министерство, но через короткое время ликвидировали его вторично, теперь уж навсегда. МИД стал отвечать за весь комплекс отношений с государствами СНГ.
Это к тому,
