Ложечник - Марьолейн Хоф
— Был один рыбак, — начал Эвер. — Так вот, он решил на этом разбогатеть. Выплыл на своей лодке на середину озера и закинул сеть. Так никогда и не вернулся. Только лодка и осталась качаться на волнах. Одно весло было сломано. Перекушено пополам. В щепки.
— Ты сам-то в это веришь? — вздохнул Янис.
Чем ближе они подходили к Долмерстеду, тем больше встречали народу. Две тетки несли тяжелую корзину. Шаркал старик с тачкой. В тачке сидел поросенок, маленький, с жесткой щетиной и розовым пятачком. С боковой дороги выехала повозка, ее тащила пара лошадей.
Пока они не спустились в долину, Янис рассматривал Долмерстед сверху. Городская стена, красные и серые островерхие крыши домов и башня, которую видно отовсюду. У Яниса глаза разбегались, он смотрел то на город, то на дорогу, где становилось всё больше повозок и людей. Мимо проехал всадник на лоснящейся лошади — лошадь фыркала и взбрыкивала. Янис остановился и застыл, открыв рот — в точности как показывал Эвер. По небу над Долмерстедом прокатился тяжелый металлический звон. И потом еще и еще, и так продолжалось, пока вдруг не прекратилось и звук полностью не рассеялся.
— Пять часов, — пояснил Эвер.
Янису некогда было задумываться, что это значит. Его внимание было поглощено черной каретой. В ней были окошки с занавесками. Четыре взмыленные лошади мчали карету вперед. Янис смотрел ей вслед.
Женщина с корзиной на локте рассмеялась:
— С гор, небось? В первый раз в долине?
— Ничего не отвечай, — велел Эвер. — И больше так не глазей. Если поймут, что ты с гор, заплатят тебе сущие гроши. А сами заламывать будут в два раза больше. За всё.
— В Долмерстеде можно найти древесину? У меня маловато ложек.
— И хватит бубнить про свои ложки, ложечник. Деньги тебе нужны, а не эта ерунда. — Эвер показал на идущего навстречу фермера: — Вон, видишь его? Похоже, тот еще мерзляк. Кожа да кости. Спорим, он по ночам дрожит от холода?
Фермер толкал перед собой тачку. Деревянные колеса подскакивали на булыжниках.
— Господин, — обратился к нему Эвер. — Не хотите купить одеяло? Чистый кроличий мех.
— Сколько? — спросил тот.
— Пятьдесят.
— Тридцать, — ответил фермер. — Знаю, что тебе нужно от него избавиться.
— Ну и не получишь, — заявил Янис. — Вы! Не получите! — Он поглубже затолкал одеяло в корзину и плотно закрыл крышку.
— Твое выканье тебе не поможет, — покачал головой фермер. — Ищи другого дурака. А я могу дать тебе тридцать. Да сначала на него посмотрю. Если окажется так себе, дам двадцать.
— Я его не продаю, — отрезал Янис. — Это кролики с гор, и Фрид…
— Всё понятно, — оборвал его фермер. — Если ты мне всякие байки собираешься рассказывать, то лучше я пойду.
— Подождите! — крикнул Эвер.
Но фермер со своей тачкой уже свернул на другую дорогу.
— Зачем ты? — возмутился Эвер. — Он ведь готов был купить! За тридцать!
Янис потянул за собой Камешка.
— Это мое одеяло.
— Вот именно! — воскликнул Эвер. — И деньги тоже были бы твои! За вычетом небольшой суммы, пары центов, за мою помощь.
Янис молча вел за собой Камешка. Центы — это монеты? Или банкноты? На них можно было бы купить еду.
— Если продашь мои ложки, получишь свои центы.
Эвер шел с другой стороны от ослика.
— Ложки можно продать в городе, там больше заплатят. Но от одеяла надо избавиться сейчас, иначе его отберут.
Ближе к воротам было не протолкнуться. Кто на лошади, кто несет корзины и тюки, кто толкает перед собой тачки или катит по булыжникам бочки. Больше людей и предметов, чем на всех картинках в книжке вместе взятых.
— На воротах нужно будет открыть корзины, — предупредил Эвер. — Будут проверять. Завтра ярмарочный день, им важно знать, что` ты везешь. На продажу или так.
Янис остановил Камешка.
— Кто будет проверять? Стража?
— Да, они. Будут смотреть вещи. Твои они или краденые.
— Мои.
— А ну-ка проходите вперед со своим ослом! — крикнул кто-то сзади. — Не мешайте остальным!
Янис тянул ослика за собой.
— Мои и Фрида.
— Краденые, — заключил Эвер.
— Кролики принадлежат всем, — упрямо сказал Янис. — Пока их не поймали.
— В том-то и дело, что их запрещено ловить! — горячился Эвер.
Они медленно продвигались вместе с очередью. Лока шла рядом с Янисом, жалась к его ноге.
— Это здесь запрещено, — возразил Янис. — А в горах нет.
Не будет он продавать свое одеяло. Эти шкурки сшивал Фрид. Янис как сейчас видел: вот сидит Фрид на скамейке перед хижиной, со скорняжной иглой, напевает: «Тра-ла-ла, тра-ла-ла». А иногда, уколов палец, вскрикивает: «Ай!»
— Не лезьте вперед очереди! — крикнула какая-то женщина.
— Что же я могу сделать, когда меня толкают! — ответил ей кто-то.
— Не толкайтесь! — рявкнула женщина, оборачиваясь.
— Когда подойдем, — шепнул Эвер, — я затеряюсь в толпе, я тебя не знаю, никогда тебя не видел. Ни тебя, ни одеяла твоего. Не имею к нему никакого отношения. — И он шагнул в сторону.
Мамаша с ребенком на руках пихнула Камешка локтем в бок.
— Смотри, какой непослушный осел, — сказала она ребенку.
Эвер растворился в толпе.
Над городом опять повис тяжелый звон. Один удар. Янис вздрогнул. Мамаша заметила это и расхохоталась.
По обе стороны от ворот стояли мужчины в синих куртках. Янис видел, что некоторых они пропускают просто так. А другим велят открыть мешки или постоять рядом со своей телегой, пока сами они тыкают в поклажу длинными палками. Один из стражников, у которого из-под рукавов торчали волосатые запястья, подал Янису знак подойти, а мамаше с ребенком просто махнул рукой.
Мамаша поспешила под каменную арку ворот.
— Стоять! — буркнул стражник Янису. И постучал палкой по левой корзине. — Открывай!
Янис приподнял крышку. Вытащил рубаху, чтобы стражнику было видно, что под ней. Тарелка и кружка. Топорик. И на дне ложки, которые он вырезал.
— Что на продажу? — спросил стражник.
Янис показал ложки.
— Сам сделал?
— Их да, а тарелку и кружку нет, их Фрид обменял на… не помню на что.
Палка стражника постучала по правой корзине.
Янис положил руку на крышку. Его прошиб пот, щеки раскраснелись.
— Открывай!
Янис приподнял крышку.
Стражник потыкал палкой одеяло.
— Самодельное, — сбивчиво начал объяснять Янис. — Но делал не я, а Фрид. Его сшил Фрид. — Он показал рукой назад. — Я живу там. Во-о-он там! — Стражник должен был понять, что это далеко. Дальше, чем первый лес, дальше,
