Круг Шести. Руны и кости - Лени Вамбах

– Я не то чтобы верю в пророчества, избранность и прочую шелуху, но мне все-таки кажется, что наша встреча не случайность, – продолжал Улисс.

– Может быть, в этом Зале мы что-нибудь выясним. Ну а ты? Ты ведь вырос не в Париже?

Губы Улисса дрогнули.

– Идут слухи, а? Нет, я – нет. Я из Арраса.

– Соболезную, – прошептала Эла, осклабившись.

– Молчи уж, – хмыкнул Улисс. – Я приехал в Париж в девятнадцать и учился здесь у заклинателя рун.

Видимо, говорить о своей семье и былой жизни Улисс не хотел. Эла не могла его упрекнуть, ведь они толком и не знали друг друга.

– Что бы сказала обо всем этом моя мама, – вздохнула Эла.

В последние дни она совсем не звонила матери: она не была уверена, что может показаться ей. Ведь она, наверное, заметила бы что-то – и что тогда делать? Не рассказывать же все как есть.

Улисс неопределенно промычал.

Они спускались все глубже в катакомбы. Коридор то и дело ветвился, из некоторых проходов доносились голоса или мерцающий свет. Впрочем, никого не было видно; это слегка успокаивало Элу. С другой стороны, она знала, что и здесь, внизу, живут какие-то существа.

– Вероятно, они все ушли глубже. Круг теперь встревожен; никто не желает оказаться у него на пути, – объяснил Улисс, когда Эла спросила его об этом. – А убежища Древних народов очень-очень далеко от проторенных путей.

Здесь, внизу, видно, скрывается целый мир. Может быть, и ей когда-нибудь удастся узнать его ближе.

– Вход здесь. В конце коридора, – вдруг сказал Улисс.

Эла замерла, растерянно моргая. Там, куда указывал Улисс, была только… стена. Ни следа прохода.

– Но там ничего нет, – медленно проговорила она, пытаясь припомнить свое первое посещение этих мест. – Ори и Эм тоже не могли забрать меня из Зала. Я должна была выйти к ним.

Брови Улисса взметнулись вверх.

– Хочешь сказать, у каждого из нас собственный вход?

– Должно быть, так.

Эла подняла телефон над головой, освещая коридор. Впереди проход шел резким зигзагом. Зал должен быть по правую сторону, и, вероятно, входы как-то расположены вокруг.

– Придется попробовать, – сказала Эла, говоря решительнее, нежели чувствовала. Мысль отправиться дальше в одиночку очень ей не нравилась.

– Ты уверена? – спросил Улисс.

– Да. Теперь я точно не вернусь, пока мы чего-нибудь не добьемся. – Она подняла голову и улыбнулась.

Не давая себе засомневаться, она зашагала вперед, оставив Улисса перед его входом.

И вот Эла исчезла за поворотом. Она осталась совершенно одна, во тьме, казалось, облепившей ее со всех сторон. Где-то вдали раздалось скрежетание, шелест, словно от длинных одеяний, струящихся по полу…

Дрожа, Эла глубоко задышала; в легкие ворвался холодный воздух. Скорее, чем думалось, по правую руку возник ведущий резко вниз коридор. Чувствуя облегчение и напряженность, Эла вошла в него. Спустя несколько метров она достигла конца – и оказалась на балконе под сводом того самого Зала. Этот Зал и рунные камни вызвали какое-то движение в животе. Эла медленно ступила к балюстраде, чтобы осмотреться. Здесь был мавзолей, были груды костей… То самое место, где она стояла несколько ночей тому назад во сне, беседуя с бесплотным голосом.

Это воспоминание почему-то успокоило ее. Зал Мертвых не был злым местом; в катакомбах могли грозить разные опасности, но здесь царила некая оберегающая сила. Эле показалось, что она почти чувствует, как супруга чародея улыбается рядом с мавзолеем.

– Улисс? – позвала Эла и тут же осеклась, потому что ее голос отдался громким эхом.

– Я здесь, – ответил он с балкона в правой стороне.

Слегка наклонившись вперед, он помахал рукой.

– Смотри! Здесь лестницы. Мы можем спуститься.

Эла тоже быстро нашла путь, но замешкалась.

– Не сегодня. У меня плохое предчувствие.

– Хорошо. У тебя есть карандаш и бумага?

Эла вытащила из рюкзака то и другое.

– Да. Приступим.

Ей пришлось вновь отмести свои страхи. Наконец, она подступила к рунному камню. Они договорились коснуться камней. Слова вспыхнули, не успела Эла положить ладонь.

– У меня то же самое, – сказала она.

– И у меня. Сними руку и зарисуй все руны, что видишь.

Хоть Улисс и не мог этого увидеть, Эла закатила глаза. Они говорили об этом по меньшей мере пять раз.

Отступив, она дождалась, пока буквы погаснут и уступят место рунам; это заняло несколько секунд. Переплетающиеся узоры говорили Эле немногое, но она старательно перерисовала все, в чем сумела распознать самостоятельный знак. Как и раньше в городе, руны непрестанно притягивали к себе взгляд. Эле казалось, что она видит, как они сообщают магию, и эта мысль была столь завораживающей, что она окончательно стряхнула с себя страх. Впервые Эла могла рассмотреть руны по-настоящему: многие состояли из простых штрихов или черт; некоторые были витиеватыми плетеными символами.

Она перерисовала их быстрее, чем ожидала.

– Я готова, – окликнула она Улисса.

– Хорошо. Встретимся у моего входа, – послышался ответ.

В этот раз Эла зашагала не мешкая. Ей все еще казалось, что она слышит шуршание, но теперь она не обратила на него внимания.

Она вновь встретила Улисса, и они вместе покинули катакомбы кратчайшим путем. Снаружи уже давно стемнело и было довольно зябко.

– Улисс? – спросила Эла, повернувшись к нему.

Потянувшись и вдохнув свежего воздуха, Улисс обратил к ней вопрошающий взор.

– Ты можешь научить меня читать руны?

На мгновение он был обескуражен, но затем медленно кивнул.

– Конечно. Кажется, у тебя к этому талант; я и не думал, что кому-то это интересно.

– Потому что стихийная магия выглядит круче? – усмехнулась Эла. – Ну, не знаю. Я люблю языки. Ведь эти руны использовались для каких-то мертвых языков, верно? Несколько мне смутно знакомы.

– О да. Рунические языки развивались тысячелетиями, как и другие, потому испытали разные влияния. Так, люди с руническим даром иногда выдумывали для себя особые символы. Только двести лет назад европейские Круги смогли договориться о базовом руническом алфавите – и все же и теперь есть региональные различия. Впрочем, для всех письменностей есть свои рунические соответствия. В большинстве языков, использующих латиницу, одна руна соответствует одной букве.

Остаток пути до жилища Улисса и Сирены они пробеседовали о рунах и языках. Улисс даже достал свои заметки и показывал Эле некоторые руны.

Лишь у входной двери они прервали беседу. Прислонившись к двери, на земле сидел человек; даже в темноте отсвечивали его зеленые волосы.

Сердце Элы забилось.

– Эм!

Бросившись вперед, она крепко обняла его.

– Я знал, что когда-нибудь вы появитесь, – пробормотал он, отстраняя Элу, чтобы рассмотреть. – У тебя