Круг Шести. Руны и кости - Лени Вамбах

– Хватит, Рафаэль, – послышался голос из начала коридора. – Таких, как ты, она ест на завтрак. Кроме того, ты говоришь будто злодей из фильма – это неловко, ты не находишь?

Сирена заглянула Рафаэлю через плечо. Алекс смотрел на своего брата с отвращением.

– Александр, держись…

– Нет, ты держись подальше, – перебил Алекс; в его голосе звучало предостережение. – Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что здесь происходит. Потому настало время тебе помолчать. Кроме того, отец ищет тебя. Ты ведь не хочешь заставить его ждать?

Рафаэль переводил яростный взгляд с Алекса на Сирену. Наконец, фыркнув, он бросился из коридора прочь; толкнул Алекса, но тот был выше – и сильнее. Алекс остался недвижим, будто скала, так что Рафаэль скорее ушиб плечо, чем сдвинул брата с места.

Так Рафаэль бурно и шумно исчез.

Сирена еще мгновение смотрела ему вслед, весело, тревожно и ошеломленно; затем перевела взгляд на Алекса.

Он поднял ладони в жесте отказа.

– Знаю, знаю. Ты не нуждалась в моей помощи, ты сама можешь за себя постоять. Хорошо.

– Я не это хотела сказать! – возразила Сирена. – Вернее, ты прав, но увидеть это было так приятно. Думаю, с Рафаэлем почти случился инфаркт.

– Не знаю, почему я раньше боялся его. Может быть, какая-то часть меня надеялась, что однажды я сумею заслужить его одобрение. Раньше я хотел быть как он.

Сирена, приблизившись к Алексу, потрепала его за плечо.

– Он тщеславен. Он знает, что ты намного способнее его. Таким людям, как он, это внушает страх.

– Пожалуй, ты права. – Алекс вздохнул. – Ты хочешь остаться или мы можем уйти?

– Давай смоемся. Это было лишь вполовину так весело, как я ожидала. – Сирена усмехнулась Алексу; тот ответил тусклой улыбкой.

Он предложил ей руку, и она взяла ее.

– Что ж, пойдем.

Глава XXVI

Эла

– Думаю, ты не погибнешь, – заверил ее Улисс.

Эла посмотрела на него мрачно.

– Тебе уже говорили, что ты не помогаешь?

– Да, нередко. Это удивительно: ведь я, вообще говоря, тем и зарабатываю, что помогаю людям.

И все же его колкости были милее, чем мрачные взгляды и откровенное недоверие. Кроме того, ей казалось, что так Улисс просто пытается отвлечь ее. И она ценила это.

Они вместе пришли к одному из небольших входов в катакомбы, отправившись из жилища Улисса и Сирены, где завершали некоторые приготовления. Эла получила от Сирены куртку с вышитыми рунами; к тому же Улисс вручил ей наручи и амулет. То и другое должно было защитить ее, если что-то все-таки случится, и при мыслях о предстоящем это одновременно успокаивало и тревожило.

– Готова? – спросил Улисс, положив ладонь на ручку неприметной двери, к которой вело несколько ступеней.

– Покончим с этим, – откликнулась Эла.

Улисс толкнул дверь, и Эла последовала за ним во тьму. Раздался тихий щелчок; под сводом загорелась череда ламп.

– Это старый служебный тоннель, – сказал Улисс. – Когда-то мы приметили его для своих целей и оградили рунами.

– А есть ли хоть что-нибудь, чего магия не может? – не в первый раз удивилась Эла.

Улисс пожал плечами и в конце коридора начал спускаться по лестнице.

– Да, конечно. Ведь ты заметила, как магия текла через тебя?

Эла вызвала эти воспоминания без усилий. Они ждали ее на самой поверхности, готовые вновь и вновь поражать. Это чувство она не забудет никогда.

– Да. Я помню очень хорошо.

Мельком взглянув на нее, Улисс продолжал:

– Ты очень хорошо проводишь магию. Представь это себе как мышцу: даже если ты не тренируешь ее, то, если тело на это способно, ты все же поднимешь немалый вес; если же ты занимаешься, то можешь стать сильнее – но только до определенного предела. Если ты слишком рано захочешь преодолеть этот предел или принудишь себя к этому, то очень сильно поранишься.

Эла медленно кивнула. Это звучало логично. За лестницей оказался новый коридор, ведущий резко вниз, и они, спускаясь, ухватились за канат, натянутый вдоль стены.

– Но магия однажды убьет тебя, если ты зайдешь слишком далеко, – продолжал Улисс. – Потому самообладание – одна из величайших добродетелей мага. Спесь и упрямство дорого нам обходятся.

Он закатал рукав и показал Эле большой ожог.

– У большинства из нас есть нечто похожее: все когда-нибудь заходят слишком далеко. Некоторые и не возвращаются: магия пожирает их, словно огненная буря – лес. Порой они оставляют после себя исток испепеленных чар – и тогда нынешний Круг получает развлечение на долгое время.

По спине Элы пробежала дрожь.

– И часто это случается?

– По крайней мере, достаточно, чтобы постоянно напоминать об этом остальным из нас. – Улисс помедлил. – Мой… друг так погиб.

– Мне очень жаль, – тихо сказала Эла.

– Магия – это большой риск.

Они продолжили путь в молчании. Улисс, очевидно, точно знал, куда они шли: он не задержался ни у одной развилки, хотя Эла давно перестала понимать, где они находятся. Однажды промелькнула ужасающая мысль, что Улисс может просто оставить ее здесь… Эла быстро отогнала ее. Она уже давно решила верить ему, Сирене и Алексу, и сомневаться в них при каждом случае совсем не помогло бы ей. Напротив.

Кроме того… Остается ли она, в самом деле, еще той Элой, что была объята здесь, внизу, ужасом и заблудилась? Алекс уже объяснил ей, как выбраться из катакомб. Ее новый телефон висел на шее на шнурке, а в рюкзаке лежал карманный фонарик. Она пережила ритуал, в котором ее должны были заколоть, встречалась с волшебными существами и вместе с Сиреной сражалась против оживленного чародея.

– Ты выросла в Париже, не так ли? – вдруг спросил Улисс.

Эла не поняла, хочет ли он что-то выяснить или просто ищет повод для беседы.

– Да, – ответила она. – Как и вся моя семья. Говорят, мои предки жили здесь, когда никакого Парижа еще не было.

Улисс взглянул на нее с изумлением.

– Это… удивительное совпадение, разве нет?

– Я больше не верю в совпадения. – Эла горько улыбнулась и поведала ему о своей безумной удаче в последние недели.

Кажется, Улисс был впечатлен.

– Ты ведь знаешь, что Женевьева – покровительница магического сообщества?

– Я слышала об этом, – помедлив, ответила Эла.

– Я думал… может быть, твой род как-то связан с ней? И оттого и у тебя такая особенная связь с магией.

– Может быть. – Эла не поняла, по душе ли ей такая мысль. Она ведь не