Аромат - Поль Ришардо
– Наши опасения были обоснованы. Симон использует свою платформу, чтобы жаловаться подписчикам, – бросила Нора, едва войдя в отдел кибербезопасности.
– Я тоже видел, – откликнулся Стив.
Молодая женщина рухнула на свободный стул. Завтра должен был состояться ольфакторный допрос, и если они сейчас не защитят свои тылы, то рискуют тем, что их последующие действия разлетятся по всему интернету. А что потом? Сколько времени потребуется недругам «Фрагранции», чтобы связать подобную информацию с их предприятием? Никакие личные неприятности не оправдывают того риска, которому она подвергнет компанию. Нора прекрасно это осознавала. До чего же охота на все наплевать! И пусть Аббад делает со своим секретом что пожелает.
– Не волнуйся. Не надо ничего менять в нашем плане. Вы запугаете его тяжелой артиллерией. Адвокат, подписка о неразглашении и прочая лабуда. А если он все-таки решит разговориться в Сети, мы с близняшками всегда начеку.
Стив впервые с момента их знакомства положил руку на плечо Норы. Этот жест ее успокоил, она выдавила улыбку. Стив продолжил:
– Я должен сказать одну вещь, которая рискует тебе не понравиться. Про твоего следователя, Али Аббада. Он тот еще манипулятор.
32
Возбуждение Элиаса чувствовалось даже на расстоянии. В качестве благодарности Нора разрешила ему присутствовать при ольфакторном допросе, который мог изобличить Симона Вильме. Зло в отношении Элиаса вот-вот свершится, так пускай хоть напоследок порадуется. Ему даже было поручено доставить чемоданчик с ольфакторной ретранскрипцией, которая и будет опробована на инфлюенсере. Состав ее окончательно определился всего несколько часов назад. Все, кто работал над композицией, единодушно утверждали, что получилось истинное чудо реализма. К трепету, с каким Элиас относился к «Фрагранции», теперь примешивалась еще и гордость от участия в операции, потребовавшей совместных усилий стольких экспертов.
Местом проведения допроса был выбран съемочный павильон недалеко от Этампа. Большое звукоизолированное пространство, абсолютно темное и расположенное на отшибе, – не место, а идеал. Многометровой высоты потолок главного зала был перекрыт длинными металлическими балками. Слепые прожектора свисали между кабелями и блоками, подобно спящим летучим мышам. Выкрашенные в черный цвет стены создавали ощущение тесного и в то же время бесконечного пространства. Лишить Симона ориентиров было частью плана по его дестабилизации. Инфлюенсеру будет весьма трудно описать ситуацию, если он не сумеет в ней разобраться. В центре съемочной площадки, единственной освещенной зоны, было выставлено необходимое дескрипторам оборудование. Пирамиды из компьютеров, кожаные кресла, высокие стенды с десятками подсоединенных электродов, мозаика экранов, путаница проводов… аппаратура, якобы предназначенная для сканирования лиц, больше всего напоминала неубедительную бутафорию, позаимствованную из фильма «Матрица».
Симон Вильме явился без своего агента, задержанного в нескольких километрах оттуда случайным патрулем дорожной полиции, проявившим повышенную бдительность под приглядом следователя Аббада. Таким образом Али обеспечил команде Норы добрых полчаса. Этого должно было хватить. Симона отсутствие агента вроде бы особо не волновало – он, по обыкновению, быстро освоился. Не успев появиться, он уже «тыкал» большинству присутствующих.
Нора, опять исполнявшая роль директрисы по маркетингу «Геймтеха», усадила его за стол напротив адвоката, глядевшего на Симона едва ли не злобно.
– Подпишите здесь, здесь и здесь. Затем завизируйте эти восемнадцать страниц.
Мужчина передал инфлюенсеру пачку листов.
– Что это?
– Соглашение о неразглашении. В отношении проводимого эксперимента должна быть соблюдена полная секретность. Иначе вы столкнетесь с серьезными проблемами.
– Но я же имею право рассказать о партнерстве своим подписчикам?
– Разумеется. Соглашение касается исключительно данной технологии.
Он указал на головной убор из электродов, лежащий на кресле.
– А эта бумага? Это что?
– Отказ от ответственности.
Аппарат, который должен просканировать Симона, принадлежит к экспериментальной серии, объяснил псевдоадвокат. Существует вероятность, что во время сеанса клиент впадет в несколько непривычное состояние. Но ему не о чем беспокоиться. Таков довольно распространенный побочный эффект, впрочем совершенно безопасный. Однако полнейшая конфиденциальность должна быть гарантирована в любом случае.
Едва завуалированные угрозы, официальные бумаги, суровый крючкотвор – настоящими в этой мизансцене оставались только авторучка и стол, за которым Симон все подписывал. Команда «Фрагранции» надеялась запугать его настолько, чтобы он предпочел держать язык за зубами.
– Но я думал, что речь пойдет о простом сканировании моего лица.
– Именно. Подписывайте.
И для придания веса своим словам адвокат положил рядом с Симоном чек.
Симон оглядел аппаратуру, мужчину в темно-синем костюме и схватил чек. При виде запредельной суммы его сомнения развеялись, и мгновением позже он все подписал. Затем его проводили в центральную часть оборудованного пространства. Специалистка водрузила ему на макушку колпак с электродами. Ее умелые движения были нарочито мягкими и успокаивающими. Вокруг тихонько попискивали приборы.
В соседнем помещении Элиас, сидя перед монитором, следил за разворачивающимся действом. Он не очень много знал о жертве – Нора только сообщила ему, что ту зовут Одри, и вкратце описала, что именно сотворил с девушкой Симон, – но был доволен, что этот допрос положит начало ее избавлению от мучений. Кроме того, его очень радовало, что «Фрагранция» иногда помогает людям. Просто людям, а не только тем, кто мог позволить себе ее услуги. Элиас обещал Алену, что, став ольфактором, сделает все для возвращения проекта Odor Medicina. Наставник сомневался, что мечта юноши осуществится, но все же поддержал его, сочтя эти помыслы благородными.
Кто-то из сотрудников зашел в помещение и предупредил, что допрос вот-вот начнется. Элиас склонил лицо к монитору. Он не желал упустить ни единой детали. Как бы ему хотелось, чтобы Ален был рядом! Чтобы Ален увидел то, что Элиас уже совершил, и оценил пройденный учеником путь. Он улыбнулся, представив, чем сейчас может заниматься старый хитрюга. Может, проводит сеанс ольфакторных воспоминаний или же болтает с Клодиной в их саду. А может, ищет, куда пристроить новую бредовую коллекцию. Элиасу не хватало их дружеских отношений, и в горле у него стоял ком, когда он снова перевел глаза на экран.
На протяжении нескольких лет попытки провести ольфакторный допрос заканчивались неудачами. Сколько бы исследователи ни соединяли запах места с запахом жертвы, атмосфера оказывалась слишком неполной и подозреваемый не связывал ее с воспоминанием настолько прочно, чтобы интерпретация его эмоций позволила установить виновность. Только намного позже, когда ученые заинтересовались понятием обонятельной адаптации, им удалось сдвинуть ситуацию с мертвой точки. Обонятельная адаптация – это процесс, благодаря которому человеческое
