Аромат - Поль Ришардо
Когда звук шагов приблизился к дверному проему, Элиас бросился вперед. Выскочив из ванной как черт из табакерки, он врезался в охромевшего бегуна и опрокинул того на спину. Симон, стукнувшись об пол, испустил пронзительный крик, полный ужаса и боли.
– Забирайте все, только не трогайте меня! – взвыл он, обращаясь к человеку в балаклаве.
Лежа на полу, он закрыл лицо руками и прижал колени к животу. Но Элиас уже пронесся по коридору и теперь стремительно скатывался по лестнице. Он уже проскочил половину ступенек, когда внезапно поскользнулся. Пересчитал хребтом острые края всех оставшихся ступеней и, окончательно приземлившись, ударился лбом о перила, да так, что рассек надбровную дугу. Балаклава стала липкой. Несмотря на головокружение, он встал и потащился к входной двери. Симон запер ее на ключ. Тогда Элиас, как автомат, двинулся в гостиную, открыл одно из окон первого этажа и вывалился наружу. Кувырок с лестницы его оглушил, и рефлексы не сработали. Тормозил он всей верхней частью тела. Удар, хоть и не слишком сильный из-за небольшой высоты, вышиб из него дух. Он закашлялся, пытаясь втянуть в себя кислород. Мощная рука схватила его за шкирку и подняла. Голова кружилась так, что он даже не сопротивлялся. Что еще он мог сделать? Симон намного превосходил его физически. Сейчас он стянет с него балаклаву, узнает, и все будет кончено. Тем лучше. Элиас все бы отдал за врачебную помощь.
– Черт, да шевелись ты.
Голос был незнакомым, но Элиас был уверен, что это не голос Симона. Незнакомец одернул на нем балаклаву так, чтобы дыры оказались напротив глаз, и Элиас увидел комбинезон группы реагирования. Агент, не особо церемонясь, потащил его через сад к фургончику. Нора открыла дверь, прошипела, чтобы он влезал, и минивэн рванул с места.
– Что на тебя нашло? Совсем сдурел?! – взорвалась она.
– Есть.
Элиас стянул балаклаву с окровавленного лица.
– Нельзя же быть таким придурком.
– У меня все есть.
– А если бы он тебя узнал? Ты об этом подумал?
– Нора, у меня есть его запах.
31
Назавтра за дело взялись лаборанты и дескрипторы. Комбинируя эманации, которые ежедневно пропитывали Симона, когда он находился дома, они воссоздавали его ольфакторную сигнатуру. Работать над ее структурой как над стандартной реконструкцией массового парфюма было бы ошибкой. Обычно аромат селективных духов[54] строится по подобию пирамиды, разделенной на три части. На вершине – самый нестойкий запах, состоящий из наиболее летучих нот и образующий острие пирамиды. Сердцевина – средний слой – содержит базовое сырье, придающее экстракту индивидуальность. И наконец, фундамент пирамиды, где находятся наиболее стойкие эссенции и который называется основой.
Но эксперты «Фрагранции» не могли использовать эту структуру, а потому действовали по принципу более-менее концентрических кругов. Они создавали аккорд[55] из нескольких видов мыла и косметической продукции, используемых самим Симоном, а далее продвигались, запах за запахом, к более отдаленным сферам. Концентрация каждой из составляющих должна быть пропорциональна степени близости к телу. Говоря яснее: стиральное средство на его одежде в сверхдозе, а ароматическая смесь у входной двери – лишь как легкий призвук. И не важно, если конечный результат не будет представлять собой приятный и сбалансированный аромат. Напротив, цель в данном случае была совсем иной – воссоздать присущий Симону запах. Именно ему будет отведена решающая роль в ольфакторном допросе, которому собирались подвергнуть инфлюенсера.
Дабы максимально увеличить свои шансы, Нора даже подключила к делу ольфактора, поручив ему проконтролировать проведение опыта. И на этот раз и речи не было о добровольном участии – она решила действовать прямыми угрозами, сурово призвав наглеца к порядку. Назначенная на конец недели генеральная ассамблея поставит окончательную точку.
Если все пройдет, как предполагалось, уже завтра команды смогут снабдить Нору всеми компонентами атмосферы, требуемыми для успешного проведения ольфакторного допроса. Она лихорадочно ждала этих результатов. Малейший срыв пустит под откос ее карьеру, ибо за углом притаился Аббад. Ее будущее зависело от итога этой банальной операции. Вдобавок, будто бы ситуация и без того не давала кучу поводов для стресса, Нора всерьез опасалась отчета, который ей вскоре предстояло дать Корнелии. Учитывая количество задействованных сотрудников и средств, которые она выкачала из «Фрагранции», скрыть происходящее было бы немыслимо. Да и ее собственное поведение вызывало у окружающих все больше вопросов. От всего этого Нора впадала в паранойю. Использование подобных ресурсов могло быть оправдано только инцидентом, ставящим под вопрос секретность «Фрагранции», а вовсе не рядовым полицейским расследованием. Даже ее пост кризисного менеджера, похоже, больше не защитит ее от критики. Ей просто необходимо еще какое-то время держать своих недоброжелателей в узде. Любой ценой. Скоро все будет кончено. По крайней мере, она на это очень надеялась.
– А он не мог просто пользоваться одеколоном, этот козел?!
Симон умудрялся раздражать ее даже тем, чего не делал. После короткого обмена сообщениями она выяснила, что Элиас покинул свой закуток в лаборатории ассистентов и отправился погулять по парку. Она обнаружила его под плакучей ивой – Элиас играл с Кахетель. Пока он гладил и всячески тормошил виверру, та покусывала ему пальцы в знак теплой симпатии. Радостные повизгивания виверры удивили Нору.
– Такое нечасто увидишь. Обычно она пуглива с незнакомцами.
– Двое трусишек всегда найдут общий язык.
Элиас ненадолго перестал ласкать виверру, и та застыла. Человек и зверь внимательно посмотрели друг на друга, после чего Элиас вернулся к своему занятию, а потявкивание Кахетель зазвучало вдвое громче.
Нора обошла дерево и присела перед ними:
– Как твоя бровь?
– Всего два шва.
Элиас провел пальцем по ниткам.
– Я хотела поблагодарить тебя за источник запаха. Ты повел себя безответственно, но техники создадут нужный аккорд именно на основе твоей находки. Тебе бы следовало с ними встретиться, они в восторге.
– Не за что.
– И все же я настаиваю на том, что украсть баночку было ошибкой. Какой вор-домушник не тронет ничего ценного, но смоется с гелем для укладки волос?
– Ну уж точно не лысый.
Обезоруженная, Нора улыбнулась. Он продолжил:
– С тех пор как я начал работать для центра, я почти забыл про свои страхи.
Элиас и сам удивился, услышав собственное признание. Он все больше набирался уверенности и впервые облек в слова происходящие с ним перемены.
– А давно ты страдаешь этой тревожностью?
Заметив, что Элиас сразу ушел в
