Аромат - Поль Ришардо
Выйдя из дома, Симон запустил хронометр на смарт-часах и неспешно потрусил по дороге. Агенты «Фрагранции» наблюдали из-за тонированных стекол грузовичка, окрашенного в цвета компании по доставке. Они провожали Симона взглядами, пока тот не исчез за ближайшим поворотом.
Нора кивнула, и члены команды выбрались наружу. Отлично натренированные, они максимально ограничивали голосовые переговоры. Слова заменялись жестами. Большинство хирономических[51] сигналов было изобретено самой группой. Попадись эти ребята на глаза какому-нибудь носителю официальных жестовых языков, возможно, выяснилось бы, что они отчаянно матерятся.
Солнце уже собралось на покой. Дом Симона, в современном кубическом стиле, был совсем недавно возведен в южном пригороде Парижа. Застройка вокруг оставалась очень и очень прореженной. То тут, то там виднелось всего несколько зданий. Может, это обстоятельство и решало проблему со свидетелями, но Нору оно решительно не устраивало. Фургончик службы доставки «Хронопост», припаркованный среди пустоты, выглядел подозрительно.
Первый тандем зашел в калитку, пересек палисадник и расположился у входной двери. Пока один агент стоял на страже, второй присел на корточки, запустил напильник в замочную скважину, а затем просунул в образовавшуюся щелку замысловатый крючок. Поиграл шплинтами, и через несколько секунд дверь поддалась. Поднеся к глазам бинокль, Нора удостоверилась, что тревожной сигнализации нет. Группа совершенно спокойно проникла в дом.
У любого из нас есть своя уникальная обонятельная сигнатура. Наша кожа, волосяной покров, дыхание, пот, ступни – все эти пахучие элементы входят в ее состав. Попытаться стереть ее – игра, в которой все мы участвуем на протяжении тысячелетий. Но в лучшем случае нам удается ее лишь замаскировать. Никто не может избавиться от собственного запаха, мы все обречены пахнуть. Симон Вильме, даже не прибегая к спиртовому парфюму, что обеспечило бы наилучшую маскировку, формировал персональное амбре тщательными гигиеническими процедурами и ароматами своего жилища. Причем мощными, как его стиральный порошок, или стойкими, как благовонная свеча, призванная забить запах горелого жира от стейка на гриле. Хозяин дома весь, до мозга костей, пропитался этими обонятельными следами. Тот факт, что он не пользовался модными дорогими одеколонами, вроде Nuee Bleue от VIOLET, всего лишь добавлял «Фрагранции» немного работы.
– У вас тридцать минут.
В наушниках прозвучал голос Норы. Предполагалось, что задача будет несложной: идентифицировать все пахучие источники и сделать забор проб. Свечи, мыло, ароматические смеси, дезодоранты, шампуни, стиральные средства, другая бытовая химия – ничто не должно быть забыто. Переговариваясь размашистыми жестами, агенты распределились по комнатам. Двое поднялись на второй этаж, двое остались на первом, и еще один занялся ванной. Они принесли с собой два аппарата headspace. Группа реагирования собиралась задействовать их в доме Симона, чтобы извлечь образцы, а позже, в лаборатории, проанализировать результаты, выделить составляющие и скопировать максимум обычно окружающих его запахов. Поскольку инфлюенсер не пользовался парфюмом, а попытка эскортницы взять образец его индивидуальной сигнатуры обернулась провалом, оставался единственный выход – атмосфера его дома.
Нора и Элиас, нервничая, ждали в кузове фургончика. Поначалу все вроде шло как задумано, но затем треск в наушниках Норы предупредил, что кто-то вышел на связь.
– У нас проблема.
Она на дух не выносила эту фразу. Особенно когда ее шептал тот, кому вменялось в обязанность проблемы решать. В ванной комнате группу ждал неприятный сюрприз: запасы тамошней косметической продукции почти не уступали складам «Сефоры»[52] на Елисейских Полях. Ничего удивительного для дома того, чье ремесло подразумевало еженедельное получение кучи рекламного парфюмерного товара. Однако они этого не предусмотрели, а взять образцы всего этого добра было попросту невозможно. Какие запахи следовало сохранить? Нора повернулась к Элиасу. Мысль снова подключить молодого человека ей не нравилась, но иного выхода не оставалось.
– Ты должен туда пойти.
– Что? Я?
– Отыщи нам следы, которые ты зафиксировал тогда в туалете. У тебя осталось меньше двадцати минут.
– А если его запах поменялся между вечером нападения и «Доместиком»?
– Не важно. Теперешние эманации нас устроят. Определи продукт, который обонятельно перевешивает остальные. Подсознательно он проассоциируется с его личностью. Сколько бы времени ни прошло.
Норе нужен был этот запах. От него зависел успех ольфакторного допроса. Для проведения этого рискованного опыта требовались три элемента: запах жертвы, запах места преступления и запах подозреваемого. Два из них у Норы уже имелись, и теперь она рассчитывала на Элиаса, чтобы заполучить третий. Изложив план, она протянула ему наушник. С ним молодой человек сможет слышать инструкции, а в случае крайней необходимости и сам что-то сказать. Элиас, взвинченный перспективой стать во «Фрагранции» важной персоной, натянул балаклаву, пахнущую ливанским чесночным соусом, и двинулся к дому. Мысль совершить незаконное проникновение в чье-то жилище возбуждала. Опасность, которой он постоянно подвергался во «Фрагранции», постепенно наэлектризовывала.
Декор жилища Симона отличался лаконичностью. На стенах только несколько постеров из фильмов. «Криминальное чтиво», «Гладиатор» и, разумеется, «Джокер». Ни одной фотографии семьи или друга. Турник, закрепленный у входа. Минимум мебели. Жилище холостяка. Отлично оборудованная кухня, казалось, была установлена только вчера. Полное впечатление, что в любую секунду из коридора появится риелтор в сопровождении молодой парочки, которой он объясняет, что вскоре рядом будут возведены еще двадцать семь подобных домов. Запах линолеума и ламинированной фанеры. Аромат антисептика напомнил Элиасу выставочные залы «Икеи».
Он покинул первый этаж с его черной кафельной плиткой и поднялся на второй. Увидев его в ванной комнате, находившийся там член группы, безмерно счастливый оттого, что может спихнуть с себя эту задачу, удостоил ассистента подобием дружеского объятия и поспешил исчезнуть. Элиас остался наедине с горой разнообразной косметической продукции. Она валялась буквально повсюду, что совершенно не вязалось с продезинфицированным порядком остальных частей дома. В тот момент, когда он вылезал из грузовичка, Нора посоветовала ему делать фото, прежде чем что-либо перемещать, тогда, дескать, он сможет расставить потом все как было. Помещение утопало в темноте, и ему пришлось щелкнуть выключателем, чтобы хоть что-то разглядеть, но возникший невесть откуда агент «Фрагранции» кинулся немедленно гасить свет и молча его отчитывать. Элиасу пришлось объяснить при помощи рук, что по-другому у него не получится. Подсветка на его телефоне разбилась еще во время блужданий по подвалам Шартра. Собеседник пожал плечами и протянул ему фонарик. Тщательно отсняв душевую кабину, Элиас откупорил первый флакон и закрыл глаза. Выдох, вдох… и внутри у него образовалась пустота. Никаких проникновений со взломом, грузовичков «Хронопост» и групп реагирования. Остались только запахи. Он поискал в своей обонятельной памяти запах Симона. Тот сохранился там – невредимый, во всей своей полноте. Элиас знал, что ему следует
