Кровавый спорт - Кертис Кэмерон
«О, вы циник».
«Это помогает мне выжить. Люди Томбая уже атакуют Френч-Виллидж и Сент-Круа. Они задержались, чтобы сначала уничтожить армию».
Хлопает дверь. Штейн нашла личный кабинет. Она включает ноутбук.
«Я не смогу отправить к вам спасательную группу раньше завтрашнего полудня».
«К тому времени будет слишком поздно. Все будут мертвы».
«Брид, тебя не убить. Забирай Пауэлла и эту девчонку в кусты. Если Томбей и его головорезы найдут тебя, да поможет им Бог».
«Я это слышал», — Энрайт мастерски умеет возмущаться.
«Откуда вы знаете об Энрайте?»
Штейн делает паузу, понижая голос: «Брид… Я из ЦРУ».
Ох, ради бога. «Штайн, неубиваемых нет. А как насчёт французов?»
«А что с ними? Они неправильно оценили ситуацию. К чёрту французов».
«А как насчет американцев?»
«Сколько их?»
«Полдюжины». Пауэлл не отрывает взгляда от дороги. Голос Штейна всё ещё раздаётся из телефона.
«Пауэлл говорит, полдюжины. Мы сейчас ищем генерального консула».
«Сделай всё возможное, чтобы окружить их, а затем иди в кусты. Я пришлю кавалерию».
Штейн отключает звонок. Я засовываю телефон обратно в карман.
«Вам стоит послушать эту женщину, — говорит Пауэлл. — Вместе мы справимся».
Я качаю головой. «Пауэлл, почему ты пошёл в армию?»
Мы присоединились, чтобы бороться за людей, которые не могли бороться за себя сами.
Пауэлл молчит. Смотрит на меня искоса. «Иди на хер».
С выключенными фарами «Импала» медленно въезжает в Сент-Круа. Это не тот маршрут, по которому мы ехали утром. Окна опущены, мы слышим выстрелы. Крики и вопли. Наступила ночь, и зажглись уличные фонари. Мы едем по боковой улице и видим, как пламя охватывает здания на Вьё-Карре.
Пауэлл останавливает машину на боковой улице. Американское консульство — настоящий факел.
Полицейские у ворот президентского дворца лежат, измятые, в озере крови. Их заменили двое из отряда Томбая.
Еще двое стоят у входа в ратушу.
«Я думаю, мы можем предположить, что президент Мумбаи либо мертв, либо схвачен, либо давно исчез».
«Понял», — Пауэлл кивает подбородком в сторону происходящего на площади.
Простые горожане вытаскивают мужчин и женщин из французского посольства.
Двое местных жителей держат между собой хорошо одетого француза и ставят его на колени. Из посольства, смеясь, выходят ещё двое. Один из них несёт чайник, полный кипятка. Один хватает француза за волосы и запрокидывает ему голову. Зажимает ему нос, пока тот не открывает рот, чтобы дышать. Француз мечется в их объятиях. Мужчина с чайником наклоняется к нему, вставляет носик чайника в горло жертвы и льёт воду.
Энрайт закрывает лицо руками.
Женщина кричит. Толпа отшвыривает француза, заставляя её встать на колени вместо него. Мужчины возвращаются в дом за кипятком. Охранники общественных зданий стоят и наблюдают.
«Где мы найдем Вульфа?» — спрашиваю я.
«Возможно, он отправился на поиски своей жены».
«Во Французской деревне? Если он думал, что ты туда пойдешь».
«Ты прав. Он не из тех, кто совершает самоубийственные миссии».
Мужчины возвращаются с новым чайником кипятка. Женщина рыдает, моля о пощаде. Остальные французы, взятые в плен, пытаются бежать, но толпа их сбивает.
Пауэллу хочется сбежать от этого места так же сильно, как и мне. «Можем попробовать „Ла Саль“», — говорит он. «Это на другом конце города».
"Давай сделаем это."
Самый короткий путь к отелю пролегает через площадь. Пауэлл сдаёт назад и разворачивается, чтобы обойти Вьё-Карре. По переулкам бродят грозные группы местных жителей.
Пауэлл подходит к входу в «Ла Саль». Там темно, если не считать тускло освещенных окон бара.
«Давайте обойдем сзади».
Скоро эти огни привлекут нежеланную компанию. Пауэлл ведёт «Импалу» по длинному кругу. Паркуемся лицом к задней двери. Мы спешиваемся, неся винтовки.
«Вперед, — говорит Пауэлл Энрайту. — Не выключай двигатель. Будь готов рвануть».
Мы стоим по обе стороны от задней двери, и я проверяю ручку. Она не заперта, открывается внутрь. Я толкаю её, захожу внутрь, копаю правый угол. Пауэлл следует за мной, ковыряет левый. Мы вошли на кухню, и там чисто.
Свет выключен. Мы видим благодаря свету, проникающему через окна. Жаль, что у нас нет НОДов — приборов ночного видения.
Я веду их в столовую, и мы повторяем процедуру. Чисто.
Входим в вестибюль отеля. За стойкой никого нет. Поворачиваем направо и заходим в бар.
Я здесь уже второй раз, и «Ла Саль» кажется мне знакомым. Бернард и Вулф сидят за одним круглым столиком возле бара. Они разговаривают по телефону. Бернард спорит с кем-то на другом конце провода.
Он говорит громко, словно громкость голоса поможет ему добиться желаемого. Он жестикулирует свободной рукой.
Вулф спокойнее. Спокойнее? Нет, он побеждён. Он говорит в мобильный, как автомат.
Чарльза не видно. Броер взял бутылку виски из бара и сидит за тем же угловым столиком, что и сегодня днём.
«Пошли», — говорю я им. «Сент-Круа горит».
Бернард отрывается от телефона. «Армия скоро прибудет».
«Вся твоя армия мертва», — говорю я ему.
Французский посол пристально смотрит на меня.
Вулф поднимает взгляд. «Я не могу дозвониться до жены», — говорит он. «Мы разговаривали, и я услышал выстрелы на заднем плане. Связь прервалась».
«Отряд Томбея атакует Французскую деревню», — говорю я ему.
Бернард отключил звонок. «Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что вся армия мертва?»
«Отряд Томбая перебил их на перекрёстке. Он устроил очень эффективную засаду».
« Господи . Вот почему я не смог до них дозвониться. Я позвонил всем остальным. Никто не знает, что происходит».
Мне хотелось сказать маленькому французу, что это его работа. «Мариен Томбай вернулся. У него есть отряд хорошо вооружённых бойцов. Он привёз их из-за границы. Он дополнил этот отряд несколькими сотнями умбали. Что ещё хуже, местные жители обезумели и убивают всех французов, до которых могут дотянуться».
Пауэлл ищет выключатель, выключает свет. Затем он раздвигает шторы и выглядывает. Теперь снаружи бар освещён ярче, чем внутри. Президентский дворец и «Ла Саль» находятся на противоположных концах главной улицы, на расстоянии полумили друг от друга. Американское консульство горит. На другой стороне площади толпа подожгла французское посольство.
Мы видим, что происходит снаружи, но люди на улице нас не видят.
«Я позвонил в Госдепартамент, — говорит Вулф. — Они связываются с французами».
«Может ли государство отправить силы быстрого реагирования?» — спрашиваю я.
Генеральный консул качает головой. «Откуда? У нас есть несколько советников в Буркина-Фасо. Где-то ещё в Сахеле. База беспилотников в Нигере, но нет боевых частей. Возможно, французы смогут мобилизовать силы из-за границы».
«Франция уходит из Африки, — говорит ему Пауэлл. — Не ждите чуда».
В голосе Бернара мелькают страх, отчаяние и гнев. «Такое уже случалось, — говорит он. — В Оране, в 1962 году. Эти мерзавцы убили сотню человек, о которых мы знаем. Почти пятьсот человек пропали без вести. В Марокко произошло восстание берберов и резня в Уэд-Земе».
Вулф выглядит измученным. Кладет телефон на стол. «Египтяне сожгли Каир дотла в 1952 году».
«Нам не нужны уроки истории, — говорю я ему. — Нам нужно убираться отсюда.
У вас есть список американцев в стране?
Вулф выглядит раздражённым. «Их немного. Вы и Нэнси Энрайт. Трой Грейди и его жена Кэрол. Три инженера COBRA и моя жена».
Раздражение в этих чертах характера Гэри Купера сменяется болью. Вулф в одно мгновение стареет на десять лет.
"Где они?"
«Энрайт с тобой. Грейди в Махвео. Инженеры и моя жена во Френч-Виллидж», — Вулф бросает на Пауэлла обвиняющий взгляд. «Я не могу связаться с Грейди, инженерами и женой».
Пауэлл подносит телефон к уху. Он отключает вызов и убирает телефон обратно в карман. «Телефон Грейди сразу переключается на голосовую почту».
