Калашников - Альберто Васкес-Фигероа

Почти полвека, проведённые в суровом и заброшенном Богом регионе, научили их, что эта агрессивная природа способна причинить огромный вред, но уважает тех, кто соблюдает её правила.

Никаких бликов стекла, металлических звуков, неуместной музыки, слишком резких слов, ярких цветов или запахов, не принадлежащих естественной среде, – эти правила нужно было соблюдать неукоснительно, если хочешь остаться незамеченным в бескрайних просторах восточной части Центральноафриканской Республики.

С ранних лет и Роман Баланегра, и Газа Магале учились действовать по образу и подобию лучшего охотника и самого хитрого животного джунглей – единственного, кто почти никогда не ошибается: хамелеона.

Слово «хамелеон» происходит от двух древнегреческих слов: chamai, что означает «на земле», и leon – «лев», то есть древние эллины называли его «львом на земле».

Так же и многие народы африканских джунглей считают его священным животным, от которого произошли люди, и истинным властелином мелких существ, которыми он питается без особых усилий и с несравненной эффективностью.

Тем не менее мальчишки некоторых субсахарских племён любили забавляться, ловя хамелеонов и выпуская их на красное покрывало, с которого они не могли сбежать, терпеливо наблюдая, как те постепенно слабеют и умирают.

Причина столь медленной агонии заключалась в удивительном факте: насыщенный красный был единственным цветом, который кожа хамелеонов не могла длительно метаболизировать. Поэтому их жестокую гибель объясняли тем, что, осознав свою неспособность замаскироваться, хамелеоны испытывали непреодолимый страх, который приводил их к стрессу и, в конечном итоге, к смерти.

Хотя хамелеоны не имели слуха, их глаза двигались независимо друг от друга, охватывая весь 360-градусный обзор. Однако, как только оба глаза фиксировались на жертве, они с миллиметровой точностью определяли расстояние до неё, после чего выпускали свою длинную липкую язык-стрелу, ловя добычу и поглощая её за долю секунды.

Лучшим охотником лесов и болот всегда был самый «хамелеонистый» – тот, кто полностью сливался с окружающей природой и получал наибольшую награду при наименьших усилиях.

Теперь, слившись с густой листвой, двое мужчин внимательно следили за каждым метром «трека бабуинов». Им трудно было поверить, что это место может служить посадочной полосой.

Они видели лишь кусты, густую траву и небольшие акации. В какой-то момент они даже подумали, что проклятый Джошуа Янсок просто обманул их.

– Чёртов сопляк!

– Спокойнее, негр!

– Ты прекрасно знаешь, что я могу быть самым терпеливым в мире, но, клянусь матерью, если на этой поляне может сесть самолёт, я готов стать белым.

– Не дай бог! – с весёлой усмешкой ответил напарник. – Тогда ты перестанешь мне нравиться!

– А ты мне больше бы нравился, если бы был черным.

– Ну, начни с того, что посмотри поближе на мои яйца.

– Лупу не взял.

– Давай без глупостей, лучше сосредоточимся, – одёрнул его напарник, указывая на дальний конец равнины. – Там внизу что-то не так: каждый раз, когда мы тут проходили, здесь было полно бабуинов, а сейчас ни одного. И взгляни на ту группу кустов вдалеке. Не кажутся ли они тебе слишком густыми по сравнению с окружающей растительностью?

Следопыт упёр бинокль в ветку, стараясь удерживать его неподвижно, навёл фокус на указанное место и кивнул:

– Возможно, ты прав, и это вовсе не кусты. Похоже, это маскировочная сеть, какую используют военные.

– И что она скрывает?

– Скорее всего, хижину.

– Полузарытую хижину…?

– В такой местности это возможно. Вне трека они не смогли бы выкопать даже пару метров – яма тут же затопилась бы, но если её построили грамотно, она выдержит любой ливень.

Они потратили почти десять минут, пытаясь определить, действительно ли под сетью скрывается крыша наполовину зарытой хижины, но не смогли ничего разглядеть сквозь густую растительность.

Они решили не спешить и устроились перекусить, не спуская глаз с подозрительного места. Через полчаса их терпение было вознаграждено: среди кустов, словно по волшебству, появилась человеческая фигура, отошла метров на тридцать и присела в кустах.

– Очередной срочник! – весело прокомментировал чернокожий.

– Ну, не знаю, как бы мы справлялись, если бы эти ублюдки не были такими срунами, – усмехнулся напарник. – И что совершенно ясно: если бы он был один, он бы не отошёл так далеко.

– Должно быть, их как минимум полдюжины, если при приземлении самолёта им придётся быстро разгрести акации и кусты.

– Главное – их обнаружить и запомнить. Этот парень лет двадцати пяти, ростом около метра семидесяти, в камуфляжных штанах и футболке с огромной дырой на спине. Назовём его Сруль Быстрый, потому что он управился за секунду.

– А почему не Номер Один, это логичнее?

– Потому что в том, что мы делаем, нет ничего логичного. Или тебе кажется логичным сидеть здесь, есть сардины в масле и наблюдать, как срет какой-то черномазый?

– Когда на кону десять миллионов евро, всё становится логичным. Даже если придётся вытирать задницу этому чернокожему. – Или нет?

– Конечно! – признал следопыт. – И что ты собираешься делать с таким количеством денег? Если, конечно, мы их добудем.

– В гипотетическом случае, если нам невероятно повезёт снести голову этой чертовой ласке и вернуться живыми, в чем я сильно сомневаюсь, половину денег я оставлю ребятам, чтобы обеспечить им будущее, которое сейчас кажется крайне мрачным, учитывая, во что превращается этот мир. Другую часть я направлю на исследования проклятого СПИДа, который уничтожает этот континент.

– А остальное?

– После того, что ты рассказал мне на днях, я подумываю пожертвовать часть денег приютам, которые защищают альбиносовых детей от тех, кто хочет их съесть. А оставшееся использую, чтобы осуществить мечту, которую вынашиваю с детства.

– И что же это за мечта?..

– Отправиться на поиски человека-обезьяны.

– Человека-обезьяны? – переспросил следопыт, искренне озадаченный, словно подозревая, что его разыгрывают. – Ты имеешь в виду Тарзана?

– Нет, тупица! Это не какой-то там Тарзан, а настоящий «человек-обезьяна» из Камеруна.

– Мне не нравится Камерун. Признаю, там красиво, но камерунцы без ума от пауков, а я их терпеть не могу. С чего такая одержимость людьми-обезьянами?

– В день моего семилетия отец подарил мне очень особенный подарок: эбонитовую шкатулку с инкрустацией из слоновой кости.

– Ту самую, для сигар?

Роман Баланегра не мог не опустить голову и посмотреть на собеседника, как на умственно отсталого.

– Сигары? – переспросил он. – О чём, чёрт тебя дери, ты говоришь, чёртов негр? На кой мне шкатулка для сигар, если я никогда не курил?

– Не знаю, но раз она у тебя на столе в кабинете, я подумал, что ты хранишь в