Калашников - Альберто Васкес-Фигероа
– Я, однако, никогда не знал твою мать, полагаю, она тоже была достойной, а судя по тому, что я знаю о тебе, ты оказалась настоящей сукой. И я не думаю, что мои родители покончат с собой из-за меня, как в твоём случае.
Молодая хозяйка L'Armonia ощутила удар и на мгновение растерялась, тем более что с наступлением вечера нестерпимый грохот от фейерверков и петард усилился, а это всегда действовало ей на нервы.
Всего за несколько часов жизнь, основанная на тишине, ароматах и покое, превратилась в хаос, пропахший табаком и тревогой. Она не могла не связать столь резкое и невыносимое изменение с неожиданным появлением Джампаоло Вольпи.
Она уделила несколько минут тому, чтобы взвесить все за и против полученного предложения, пока его автор наблюдал за ней, не скрывая удовлетворения от того, как её прекрасное лицо искажалось, а в глазах появлялась глубина отчаяния. Наконец, она кивнула и пожала плечами.
– Хорошо, – едва слышно пробормотала она, поднимаясь на ноги и направляясь в дом. – Если играешь с огнём, нужно принять, что в какой-то момент можешь сгореть…
Она вернулась через мгновение, держа в руке тяжёлый взведённый револьвер.
Её нежеланный гость побледнел, вскочил и в ужасе пробормотал:
– Но… что ты делаешь? К чему всё это?
– К тому, что если, как ты утверждаешь, мой бизнес требует от меня участия в гибели тысяч невинных людей, то не так уж важно, если к этому добавится смерть одного настоящего ублюдка. Вперёд, в сад!
– Ты что, сошла с ума?
– Сошла бы, если бы позволила тебе залить кровью пол моего дома. Назад!
Он попятился медленно, в панике глядя на направленное в него дуло, и поднял руки, словно мог таким образом защититься от пули.
– Подожди! – взмолился он, почти всхлипывая, когда почувствовал под ногами землю. – Подожди! Мы можем всё забыть. Клянусь, я уйду и никогда ничего не скажу.
– Ты правда думаешь, что я всю жизнь буду ждать, когда ты решишь меня уничтожить? – спросила она. – Ни за что. Я понимаю, что ты хотел меня сдать – в конце концов, я для тебя никто. Но человек, который признаётся, что готов погубить собственных родителей ради денег, не заслуживает никакого доверия. Если бы я знала, что мои родители покончат с собой из-за меня, я бы сама пустила себе пулю в лоб, но теперь уже слишком поздно.
– Пожалуйста…
– Утешайся тем, что на твоей могиле вырастут самые прекрасные цветы и у тебя будет чудесное кладбище в одиночестве.
Грохот выстрела слился со звуками сотен фейерверков, взмывающих в небо, в тот момент, когда Джампаоло Вольпи рухнул навзничь с чёрной дырой во лбу.
Орхидея Канак с презрением посмотрела на труп и, наконец, заметила спокойным тоном:
– Нет никаких сомнений, если мафия, каморра, ндрангета или полиция собирались заставить тебя исчезнуть, они хорошо сделали свою работу.
Засунув оружие за пояс, она неспешно направилась к задней части дома в поисках лопаты.
ALBERTO VÁZQUEZ-FIGUEROA.
Madrid-Lanzarote. Julio de 2009.
