Золото в смерти - Нора Робертс
— Добрый вечер, чем могу помочь?
Улыбка исчезла, когда Ева показала удостоверение.
— Лоуэлл Коснер дома?
— Думаю, да.
— Нам нужно попасть в его квартиру, а также получить доступ к жилищу Маршалла Коснера.
— Маршалла сейчас нет дома.
— Нет, и он не вернётся. Убийство, — Ева коснулась значка. — Мы пришли уведомить мистера Лоуэлла Коснера, что его сын мёртв.
— О, боже мой…
— Пожалуйста, пропустите нас и обеспечьте доступ к этажу и квартире Маршалла Коснера.
— Конечно, сейчас проверю вашу идентификацию.
Она достала сканер из ящика и провела им по значку Евы.
— Лоуэлл Коснер живёт на втором этаже пентхауса. Маршалл — квартира 3610, тридцать шестой этаж. Чем ещё могу помочь?
— Когда вы приступили к работе?
— В восемь.
Слишком поздно, чтобы видеть Уитта.
— Мне нужны имя и контакт того, кто дежурил в пять.
— Разумеется.
Она без колебаний назвала имя, и Ева записала.
— Спасибо. Нам также понадобится запись с камер безопасности у входа, в лобби, лифтах и на этаже Маршалла Коснера — с половины пятого до шести вечера.
— Я организую.
— Отлично. Мы дальше сами.
Ева и Рорк направились к лифту. Ева заговорила, когда двери закрылись:
— Он пришёл убрать всё, что могло бы связать Коснера с этим делом. Возможно, даже подбросить улики, чтобы обвинить его напрямую. Уитт всегда собирался его убить.
— Всегда?
— Наркоман, слабак, лишний хвост. Локо использовали, пока не добились нужного, потом избавились. Коснеру он был нужен до конца, но давление росло, и он решил покончить с этим раньше времени.
— Зашел и сразу вышел, — повторила она. — Думаю, так и было.
— Глупо было не учесть, что ты проверишь записи камер.
— Он думал, что у него есть пара дней, а то и больше, прежде чем мы найдём место и тело. К тому времени записи сотрутся, а память швейцаров будет сомнительной. Плюс доказательства против Коснера настолько сильны, что он чувствует себя в безопасности.
Они вышли из лифта.
— Здание на имя Коснера, — кивнул Рорк. — Дорогая недвижимость, но юридически он не участвует. Да, он всегда хотел позаботиться о своём товарище.
— Такие, как Уитт, не имеют друзей в любом понимании этого слова.
Они остановились у чисто-белых двустворчатых дверей пентхауса Коснеров. Ева нажала на звонок.
Через секунды открылся дверной замок. Ева ожидала увидеть домработницу или дворецкого, может, дрона, но дверь открыл сам Лоуэлл.
Он снял деловой костюм, который, как она представляла, носил весь день, заменив его на аккуратные брюки и свитер. От него веяло лёгким запахом алкоголя и табака.
Его лицо — строгое, но красивое, с густой короной серебристо-золотистых волос — выражало ярость.
— Как вы смеете? Как вы смеете приходить ко мне домой? Такие визиты я не потерплю. Думаете, что, ввалившись сюда со значком и своим — он махнул рукой в сторону Рорка — консультантом, вы меня запугаете?
— Мистер Коснер, мы сожалеем о беспокойстве, но у нас плохие новости. Можно зайти на минуту?
— Нет, нельзя. И если вы пытаетесь арестовать моего сына или втянуть его в это дело, мы разберёмся с вами завтра, как и договаривались.
— Мистер Коснер... — Ева подняла руку, чтобы не дать ему захлопнуть дверь, — я должна сообщить, что ваш сын, Маршалл Коснер, мёртв. Мы соболезнуем вашей утрате.
Он отпрянул назад. Ярость перемешалась с недоверием.
— Вы лжете!
— Нет, сэр. Я сама опознала и осмотрела его тело, вместе с главным судебным медэкспертом Нью-Йорка. Ваш сын умер примерно в девять двадцать вечера.
— Лоуэлл, — Рорк обратился к нему по имени, заметив, как что-то в глазах мужчины разбилось, — нам лучше зайти внутрь.
— Как? Объясните мне.
— Его отравили тем же нервно-паралитическим газом, что и двух других. Хотите продолжить разговор в дверях?
Лоуэлл отвернулся и прошёл в гостиную, оформленную в спокойных тонах и узорах. Он тяжело опустился в кресло, где мягкий шалфей переходил в тончайший ромбик с кремовым.
— Его убили, как и других. Вы пытались сказать, что он причастен. Вы...
— Мистер Коснер, он причастен, — Ева не стала ждать приглашения и села прямо напротив него. — Вы знали, что ваш сын владел зданием на Питт-стрит в центре города, которое оформил через подставную компанию?
— Нет, это абсурд. Маршалл даже понятия не имел, как создавать такие компании.
— Полагаю, ему помогали, — спокойно сказала Ева. — Он купил это здание и сделал его жильём и рабочим пространством для Лукаса Санчеса. Знаете это имя? — увидела она выражение на лице Лоуэлла.
— Да. У моего сына... зависимая натура. У него была слабость к определённым химическим веществам. Санчес воспользовался этим. Маршалл уверял меня, мать и всю семью, что порвал с Санчесом. После несчастного случая и выздоровления он нас уверял...
Ева поняла: ему не верили. Но надеялись. Надежда — единственный спасительный якорь.
— К сожалению, он не порвал. Более того, есть убедительные доказательства, что Санчесу платили за создание нервно-паралитического вещества.
— Вы хотите, чтобы я поверил, что мой сын — какой-то террорист?
— Ваш сын был частью заговора, направленного на убийство нескольких людей из-за давней вражды. Санчес и нервно-паралитическое вещество — всего лишь инструменты. Как только Санчес создал вещество, его убили. Мистер Коснер, ваш сын упаковывал это вещество в контейнер для отправки, когда подвергся воздействию.
Лоуэлл качал головой, словно отрицая реальность.
— Он не знал бы, как это делать. Он не мог.
— Лоуэлл, — прервал Рорк, — позвольте налить вам выпить.
В его глазах блеснули слёзы, когда он повернулся к Рорку.
— Я просто... — он сделал неопределённый жест — читал, пил бурбон, расслаблялся, когда...
— Я принесу, — пообещал Рорк и вышел, оставив
