Паук - Ларс Кеплер
Ей удаётся протащить плечи, но руки остаются зажаты по швам.
Спине больно от трения о порог.
Оки отчаянно лает у её ног.
Собака изо всех сил пихает её, и руки, наконец, высвобождаются.
Она упирается ладонями в дверь, но что‑то не даёт выбраться.
Кошачья дверца упала и зацепилась за пояс её джинсов. Франческа просовывает руку внутрь, поднимает её и только начинает выползать, когда кто‑то с силой хватает её за ногу.
Она кричит, чувствуя, как её снова тянут в отверстие. Она упирается одной рукой, бьёт ногой. Захват на лодыжке слабеет, и ей удаётся вырваться, ударившись коленом о край дверцы и застонав от боли.
Она отползает по плитке и поднимается на ноги. Стоит только сделать несколько шагов, как раздаётся сухой треск выстрела. Осколки стекла и щепки от рамы осыпают землю позади.
Франческа перепрыгивает низкий забор в соседский сад, пролетает мимо пары шезлонгов и зонта. На дальней стороне перелезает через живую изгородь и рвётся через следующий двор мимо тёмной веранды с ротанговой мебелью. Она лезет через невысокую ограду, царапает кожу о куст малины и падает на мягкую землю по ту сторону, прежде чем, спотыкаясь, выбраться на лужайку.
Впереди мужчина жарит куриные шашлычки, двое детей прыгают на батуте.
Франческа в оцепенении, мысли спутаны. Но она знает, что не может просить его о помощи: если Джонни взорвёт пояс, дети погибнут.
Мужчина смотрит на неё с растерянностью, отступая с щипцами в руке.
— В дом! — хрипло говорит она. — Все в дом. Запирайте двери. Вызовите полицию!
Она бежит дальше через сады, пересекает узкую дорогу, продирается сквозь кусты, проскальзывает через внутренний дворик и мимо двух небольших теплиц. Вокруг никого.
Заметив впереди часовню, она замирает, жадно хватая ртом воздух. Спина у неё влажная от пота, ноги — как ватные, когда она снова пытается бежать.
Белая краска отслаивается с деревянных элементов фасада. Франческа знает, что запасной ключ лежит в полом пластиковом камне между кустами клубники у ступенек.
Глава 35.
Вертолёт, висевший над зданием «Оперативной группы» в Ульриксдале, развернулся на юг через двадцать секунд после того, как Йона сложил воедино пазл.
Сам Йона, выбежав из конференц‑зала, вскочил в лифт, потом в машину и помчался по тоннелю к Фридхемсплану.
Вертолёт шёл над паутиной узких дорог, укрытых кронами высоких деревьев. Дома стояли так плотно, что приземлиться было негде, поэтому двоих бойцов спустили на тросе. Они перекрыли движение на Хёгерстенсвеген, обеспечив площадку. Там и сел вертолёт, и остальная часть группы смогла высадиться. Нисходящий поток от лопастей поднял клубы пыли с земли, сорвал листья с кустов в соседних садах.
С металлическим грохотом опускается посадочный трап. Шесть оперативников срываются вниз, трос подтягивается обратно, вертолёт тут же снова взмывает.
На бойцах — баллистические шлемы и керамические бронежилеты, в руках штурмовые винтовки.
Пока они бегут к указанному дому, командование передаёт им зоны риска, маршруты, точки координации с другими подразделениями.
На всех основных выездах из Хёгерстена выставляют блокпосты.
Йона только что свернул с автострады у Аспуддена, когда тактическая группа доложила, что дом пуст, но задняя дверь в парк выбита.
***
Франческа стоит у дверей часовни, когда слышит приближение автомобиля. Паника накатывает; трясущимися руками она вставляет ключ в замок и поворачивает.
Рёв двигателя становится громче.
Она быстро распахивает дверь, проскальзывает внутрь и захлопывает её. Листовки об уроках музыки и расписании служб колышутся на доске объявлений. Она спешит через притвор в главный зал.
Внутренняя дверь захлопывается позади неё с сухим щелчком, словно кто‑то хрустнул костяшками пальцев.
Церковь залита мягким сумеречным светом, льющимся из высоких узких окон.
Пока она бежала, ей чудом удавалось держать страх под контролем. Теперь она носит его в себе, как тяжёлую урну, и от этого чувствует странную усталость и отстранённость.
Возможно, это просто спад первой волны адреналина.
Она спешит по проходу, всматриваясь в колеблющиеся тени листвы на стене перед собой, над распятием с золотым терновым венцом.
Семья Франчески уже в нескольких поколениях — баптисты, и она часто приходит сюда молиться, когда гостит у сестры.
Впервые её посещает мысль, что искать убежища в церкви, возможно, глупо: если Джонни за ней следил, он наверняка знает, что она иногда сюда заходит.
Франческа проходит мимо купели и входит в ризницу. На столе, среди блокнотов и псалтырей, стоит бледно‑серый телефон.
Над церковью проносится громкое гудение вертолёта.
Сердце колотится, когда она поднимает трубку и прикладывает к уху. Тишина. Она несколько раз нажимает на рычаг, потом проверяет, включён ли аппарат в сеть.
Она не знает, что делать.
Может, просто сесть и молиться на одной из неудобных скамей, ждать, пока не почувствует себя в достаточной безопасности, чтобы выйти и найти кого‑то, кто позвонит в полицию.
Но, повернувшись, чтобы вернуться в зал, она слышит, как по гравию снаружи подъезжает машина.
Франческа смотрит на входную дверь и замечает ключ, всё ещё торчащий в замке.
Медленно отходит в сторону, к первому ряду.
Маленькие пылинки летаю в воздухе.
Она падает на пол, когда дверь в притвор распахивается и с усилием закрывается.
Странный тянущийся скулёж сопровождает медленные шаги по церкви.
Франческа невольно оглядывается назад и смотрит на купель. Ей следовало бы спрятаться под крышкой, думает она, позволить святой воде защитить её.
Снаружи взвывают полицейские сирены.
Она слышит какой‑то грохот, и странный скулёж смолкает.
Мимо церкви проносятся три патрульные машины. Вой сирен постепенно стихает.
Внутри снова тишина.
Франческа осторожно поднимается на ноги.
Посреди прохода на полу лежит длинный металлический трос, а между скамьями доносится скрип.
Она оборачивается, пытаясь понять, откуда звук, но не может.
Шея у неё как будто затекла.
— Джонни, это вы? — спрашивает она, с трудом сглатывая.
Ответа нет. Франческа медленно идёт вдоль стены вперёд, прикидывая, где он может прятаться.
— Пожалуйста, не делайте глупостей, — говорит она и сама слышит, как неуверенно звучит её голос.
Ей ясно: он, должно быть, ползёт по полу между скамьями. Сердце стучит так, что в груди жжёт.
— Джонни, послушайте… Я хочу, чтобы вы знали, я никогда о вас не забывала. Жаль, что мы не смогли продолжить наши сеансы, у нас с вами была прекрасная связь…
Справа, между скамьями, раздаётся металлический дребезг. Франческа
